И она приступила к работе.

      Начала Шай с изучения официальных отчетов о жизни императора.

      Мало кто понимал, что создание подделки требует серьезнейшего погружения в исходный материал. Вообще-то, любой желающий мог бы освоить искусство подделывания, обладай он твердой рукой и умением не упускать из виду даже самые мелкие детали. А еще ему необходима была готовность тратить недели, месяцы и даже годы жизни на нудную рутину, итогом которой, быть может, и явится идеальная печать души.

      Но Шай не располагала годами на предварительную исследовательскую работу, ей было отпущено менее ста дней. Поэтому она читала второпях, страницу за страницей, почти без сна и отдыха и постоянно что-то выписывала. Шай не сомневалась, что правдоподобно подделать душу другого человека за отведенный арбитрами непомерно краткий срок не удастся. Но она все же изображала кипучую деятельность, хотя на самом деле решала другую задачу. Готовила собственный побег.

      Наружу ее не выпускали. Иногда в комнатенку притаскивали здоровенную бадью с теплой водой, и тогда удавалось умыться теплой водой и переодеться в свежую одежду, доставленную вместе с бадьей. И за Шай неусыпно присматривали. Не исключая даже того времени, когда она мылась, переодевалась или справляла естественную нужду единственным доступным здесь способом, а именно – сидя на горшке.

      Каждый день приходил клеймящий кровью и обновлял оттиск печати на двери. И каждый раз ему вновь требовалась кровь Шай, и на ее руках появлялись новые неглубокие порезы.

      А еще к ней частенько наведывался Гаотона – оценивающе наблюдал за тем, как она читает, но ненависти в глазах вроде не было.

      Шай же, постоянно прокручивая в уме различные способы побега, вскоре осознала, что есть шанс все-таки втереться к престарелому арбитру в доверие. А затем, если повезет, и манипулировать им удастся.

      День двенадцатый