Мой театр. По страницам дневника. Книга II. Николай Цискаридзе
Читать онлайн книгу.
сказать – твои спектакли дарили мне необыкновенную радость, делали мою жизнь прекрасной».
Я попытался ее приободрить, сказал, что у нее замечательная семья, которая ее обожает, и услышал: «Это все прекрасно, но ничего лучше, чем спектакль с твоим участием, в моей жизни не было».
Эмма Ивановна ходила на все мои выступления, затем звонила, выдавая подробную рецензию. После «Пиковой дамы» призналась: «Коленька, я не могу смотреть этот спектакль. Вы понимаете, вы… вы воспеваете подонка! Вы так его потрясающе танцуете, что я плачу и переживаю за него. А ведь он – олицетворение всего самого ужасного! Но ваше обаяние его переплюсовывает!» Я тогда впервые задумался на эту тему. И каждый раз после «Пиковой дамы» Эммочка звонила и говорила: «Коленька, замечательно, но это ужасно!»
17
Во время постановки «Сна в летнюю ночь» меня вызвал Ратманский, предложил станцевать его балет «Лея». Я честно сказал: «Лёш, знаешь, там много надо ползать на коленях. Давай лучше „Светлый ручей“ станцую?» Ратманский ставил этот балет, когда я в Японии «Юношу и Смерть» танцевал.
Начали с Лёшей репетировать партию Классического танцовщика, который в одной из сцен переодевается в костюм Сильфиды и шалит на пуантах. Это был, на мой взгляд, один из немногих ярких моментов в спектакле. До меня исполнители этой роли просто комиковали, надевая женские балетные туфли. Мне это было неинтересно, моя Сильфида по-настоящему затанцевала, запрыгала, закрутилась в пируэтах, успевая в паузе выкурить папироску. Я ведь мог на пуантах все что угодно сплясать.
…Пока я залечивал свою травму, Ратманский, ставший руководителем балета ГАБТа, привел в театр свою жену – Татьяну Киливнюк, в прошлом артистку театра оперы и балета им. Т. Шевченко в Киеве. Она без всякого смущения стала указывать педагогам – Народным артисткам СССР, как надо репетировать, и балеринам – тоже Народным артисткам, как надо танцевать. К моменту моего появления в Москве после травмы с Татьяной все переругались до такого состояния, что Лёше посоветовали держать супругу от театра подальше.
Одновременно со мной партию Классической танцовщицы в «Светлом ручье» готовила Степаненко. Год назад на премьере этого балета Галя собиралась исполнить другую роль, там было аж две главные героини. Но в день спектакля у нее с Ратманским случился большой скандал. Лёша тут же снял Галю с партии, заменив другой балериной.
На этот раз у Степаненко со «Светлым ручьем», как говорится, тоже не сложилось. Нам дали оркестровый прогон на Верхней сцене, в зрительной части тут же появилась Киливнюк. У меня с ней на тот момент были совершенно нормальные отношения. Когда репетиция закончилась, Таня вместе со Стручковой и Фадеечевым вдруг поднялась на сцену. Мы с Николаем Борисовичем что-то обсуждали, когда Киливнюк беспардонно вмешалась в разговор: «Вы и тут неправильно делаете, и здесь неправильно делаете». Я ей: «Тань, Лёша сам это репетировал». Фадеечев тоже молчать не стал: «Алексей нам показывал, мы не учили с записи». А она: «Вот