Пепел Нетесаного трона. На руинах империи. Брайан Стейвли
Читать онлайн книгу.
в ушах.
Он смерил расстояние от змеиной головы до своего лица, от своей руки до змеиной головки. Слишком далеко. Если не отвлечь змею, ничего не выйдет. Застоявшийся воздух саднил грудь, словно яд уже проник в жилы. Медленно, как плывущая по воде тростинка, он сдвинул свободную руку, отвел ее от себя так, что ладонь зависла над головой хозяйки танцев. Змея, как и Рук, видела тепло тела, интересовалась им, но в дельте много всего теплого. Она не ужалит, пока не заметит движения.
Он заставил себя забыть о рассказах – как люди рвут себе горло ногтями; как выкатываются глаза у тех, кто задыхается от яда, – и припомнить залитые солнцем нагие дни игр со змеями. Те старались ударить повыше – не туда, где находилась жертва, а туда, где должна была оказаться с началом схватки. Рук сжал подушечки большого и среднего пальца, ощутил поднимающееся к плечу напряжение и одним движением прищелкнул, уронил руку, занес снизу, вскинул и ухватил взметнувшуюся змею позади головы. Долю мгновения ему казалось, что дело сделано.
А потом хозяйка танцев извернулась в пальцах, сложилась вдвое и глубоко вонзила зубы в запястье Рука.
Он выронил весло, двумя руками взял змею и пережал так, что переломился хребет под скрученными мышцами.
Поздно.
Рук схватил змею слишком далеко от головы, допустив один предсмертный укус. На него уставились мертвые красные глаза. Он швырнул труп на дно лодки – незачем приманивать из воды других хищников – и медленно поднял руку с ранкой к глазам.
Из проколов выступили две капельки крови. Он не стал делать надрезы, высасывать яд: слишком глубоко он уже проник. Рук чувствовал его, как протянутую по жилам колючую, раскаленную добела проволоку, которую каждый удар сердца протаскивал все дальше и дальше. Он попробовал вспомнить, сколько вздохов сделал с тех пор. Три? Четыре? Воздух дельты забил легкие, став вдруг горячим, словно он сунулся лицом в кипящий горшок и пытался дышать паром. Кругом шевелились, раскачивались, колебались тростники. Ветер? Или у него уже мутится в глазах?
Он нетвердой рукой взялся за борт лодки, уставился в рассеченное тростниками солнечное сияние, ожидая начала последнего страшного танца.
Вместо того проткнувшая его руку огненная спица замедлила движение и остановилась. Еще десяток мучительных вдохов, и огонь перешел в болезненный зуд, тот – в звонкие мурашки, и, наконец, осталась только ноющая боль в месте укуса и на ладонь вверх, к локтю.
Он повернул руку так и этак, снова посмотрел на две капельки крови, которые уже сворачивались – как всегда скорее, чем у любого другого человека.
И закрыл глаза. Его захватили голоса дельты – плеск воды, птичий щебет и тихий гул миллионов крошечных насекомых.
Вот так.
Пятнадцать лет ничего не изменили. Ничего не перевернулось, когда он обратился спиной к миру зеленого солнца, ила, крови и смерти. Когда он отверг богов Вуо-тона. Эйра не перекроила его по своему образу. Столько лет в молитве и покаянии, а все осталось прежним – красное зрение, память, сила,