Год беспощадного солнца. Николай Волынский
Читать онлайн книгу.
не стал.
– Верю… В советскую школу мы все по закону обязаны были ходить, если ты забыл. И проклятый тоталитарный режим заставлял нас думать самостоятельно, но так и не доучил, поэтому в итоге для него все кончилось нехорошо. Сначала слепо верили в Ленина, теперь точно так же любят Путина. Конец любви будет таким же. Так вот я, в отличие от многих, любил задавать себе вопросы: где это яблоко лупануло бедного Исаака? В каком месте? В Англии лупануло, планета Земля. А в Альфе Центавра какие яблоки растут? И если растут, как падают? Сверху вниз или снизу вверх? Он был там, твой Исаак, в системе Альфы Центавра или хотя бы Проксимы? Проверил на практике?
– Единство Вселенной… – неуверенно начал Волкодавский.
Мышкин и слушать не стал.
– Единство Вселенной, по твоему же собственному утверждению, еще проверять надо. Практикой. Тут и за миллиард лет не управиться. Так и о смерти… – уже примирительнее добавил он.
Волкодавский молча осушил свой наперсток.
– Вижу, ты задумался, друг мой. Следовательно, есть у тебя чем думать и о чём, – великодушно отметил Мышкин. – Так и быть, слушай старинную японскую притчу. Рассказал мне ее интересный человек – настоятель монастыря на острове Коневец владыка Нафанаил.
– Люблю японские притчи, – оживился Волкодавский.
– Внук спрашивает: «Что такое смерть?» Дедушка отвечает: – «Как-то захотели три бабочки узнать, что такое огонь. Одна подлетела к горящей свече, почувствовала жар, испугалась и вернулась. Она ничего не узнала. Другая подлетела ближе, опалила крылья и в ужасе убежала, то есть, улетела. Тоже ничего не выяснила. Третья влетела прямо в пламя и… сгорела! Она узнала, что такое огонь. Но, увы, никому об этом уже не расскажет. Так и о смерти: тот, кто знает, рассказать не может».
– И все-таки, боишься смерти? – еще раз спросил Волкодавский.
– Смерти?.. – снова задумался Мышкин. – Наверное, не боюсь. А, может, и боюсь… Вот тебе еще притча, точнее, максима. От древнего грека, от философа Плотина. В свое время он сильно возмущался, почему люди решили, что смерть есть абсолютное зло и несчастье. Откуда они это взяли? Так может утверждать только тот, что проверил дело на практике, – точно, как ты требуешь, Клоподавский. Может, смерть, наоборот, – великое счастье? Не зря Бог посчитал, что самое страшное наказание Каину за убийство брата – бессмертие. В его случае именно бессмертие есть абсолютное зло. Я не смерти боюсь, Клоподавский, а боли. Хочется помереть мгновенно. Лучше всего во сне.
Волкодавский вздохнул.
– Так моя бабка умерла – во сне, – сказал он. – Смерть праведника.
– Завидуешь?
– Что за ерунда! – испугался Волкодавский. – Ведь я еще живой! Да и ты, наверное.
– Я больше, чем живой, – заявил Мышкин. – Несмотря на всю мерзость вокруг, все-таки, ты прав: мне лично грех жаловаться. Работа есть, наука движется. Одно мне нужно: чтоб никто не лез в мою жизнь и ко мне не прикасался. Я долго строил себе подводную лодку. Большую. И, в отличие от Робинзона Крузо, смог свою