Первые лучики солнца пробивались сквозь густые кроны плюмерии[1], попадая в окно моей спальни, и через тонкую щелку в шторах падали мне на лицо. Это разбудило меня.

      Окна были ночью открыты, и шторы плавно колыхались от прохладного бриза. Легкий запах морского воздуха щекотал ноздри. Зажмурив глаза, я уткнулась лицом в подушку и никак не могла решить, то ли еще поспать, то ли немного понежиться в кровати, а потом уже встать и пойти завтракать кашей с морепродуктами по дедушкиному рецепту.

      Стоило подумать об этом, как в голове возникла другая картина: мы с папой и младшим братом, одетые во все черное и с белой шелковой повязкой на лбу[2], стоим на носу парома и развеиваем дедушкин прах над морем. Пенистые волны громко бьются о корму, вздымаясь все выше и выше, словно провожая дедушку в последний путь.

      От страха я открыла глаза и поняла, что это всего лишь воспоминания. Просыпаться не хотелось, ведь в моем сегодняшнем сне дедушка был еще жив, но, увы, мне это только пригрезилось.

      Однако мысль о том, что моя мачеха хоть и плохо ориентируется на кухне, но непременно захочет избавиться от старой дедушкиной посуды, быстро привела меня в чувство. Я села в кровати. Будильник на столе показывал почти шесть. В доме было тихо, все еще спали.

      За эти несколько дней мы сильно вымотались из-за похорон дедушки. Отец и мачеха – типичные жители мегаполиса: поздно ложатся, поздно встают. И наверняка проснутся сегодня не раньше девяти.

      Приняв душ и почистив зубы, я на цыпочках спустилась на кухню сварить кашу с морскими гребешками. Настроения стоять у плиты не было, так что я просто бросила в кастрюлю с водой сушеных морепродуктов, решив, что особой разницы нет.

      Затем вышла из кухни во внутренний двор дома и, стоя в саду, неосознанно начала искать глазами силуэт дедушки среди густых деревьев и кустарников. По утрам он всегда первым делом выходил поработать в саду.

      У забора круглый год цветет иксора[3], кусты которой усыпаны маленькими огненно-красными зонтиками. Эти растения согревают душу и радуют глаз. Они напоминают большой букет невесты. Каменные серые стены сада покрывают пестрые розовые лепестки бугенвиллеи[4]. Они гроздьями свисают с верхушки забора, добавляя красок хмурому рассвету. Под окнами гостиной пышно и ярко пылает педилантус[5]. А за окном рабочего кабинета по земле расстилается ковер из белоснежных и невероятно красивых цветов дицентры[6] и апельсинового жасмина. И наконец, за углом кухни растет вековое дерево гинкго. Его ветви толщиной с хорошую бочку покрыты густой зеленой кроной, под которой застенчиво укрылось листвой маленькое деревце фебе[7].

      Такова типичная флора морских островов, поэтому все эти растения не столь ценны. Их можно встретить едва ли не в каждом доме, но те, что посадил и вырастил дедушка, красивее всех в округе.

      В последние дни мне было не до сада, а больше никто не заботился о нем. Опавшие листья и лепестки увядали на земле. На глаза навернулись слезы, но я быстро смахнула их, взяла веник и начала мести двор.

      Закончив, я решила убрать и у главных ворот. Когда открывала дверь, то вдруг увидела, как нечто идет в мою сторону. Я испугалась и отступила назад. Существо тем временем споткнулось и упало.

      Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что это человек, молодой мужчина. Он лежал с открытым ртом и не издавал ни звука. Похоже, потерял сознание. Волосы спутались и закрывали половину лица, которое выглядело тусклым и уставшим. Незнакомец казался невероятно истощенным.

      Вдобавок на нем была странная одежда – черный морской китель, какие ни зимой, ни летом не снимают моряки, но под ним я не заметила рубашки. Еще на незнакомце были шорты, что обычно носят туристы: с узором в виде пальмы. Посмотрев на его ноги, я пришла в ужас: этот человек пришел без обуви!

      Какое-то время я стояла как вкопанная и молча смотрела на него. А придя в себя, осторожно толкнула его и спросила:

      – Эй, вы живы?

      Ответа не последовало. Поскольку я совсем недавно похоронила дедушку, то знаю, как выглядит умерший человек. Кожа незваного гостя не потеряла цвета. Значит, живой.

      Тем не менее он был холодным как лед. Возможно, болен? У меня закрались сомнения: может быть, все не так и передо мной на самом деле лежит труп?.. Стараясь не дышать, я поднесла руку к его носу и, почувствовав едва уловимое дыхание, с облегчением вздохнула.

      И все-таки я совсем растерялась: все это казалось очень странным, и было непонятно, как себя вести. Раз уж хотя бы стало ясно, что мне не подбросили труп, следовало решить, что делать дальше. Первое, что пришло в голову, – это выбежать за ворота и поискать его обувь. Однако ни у входа, ни где-нибудь в другом месте ее не оказалось.

      Он и вправду пришел босиком! Мой взгляд сначала упал на