Ипатьевская ночь. Эдвард Радзинский
Читать онлайн книгу.
(«тельцы») не любят красный цвет.
Теперь он уже научился не раздражаться, понял: «дышать воздухом в открытую форточку» – уже счастье. И «вымыться в отличной ванне» может быть несбыточной мечтой.
Но постепенно наладилось. Начали выпускать на прогулку. На целых два часа. Он все еще верил, что Долгоруков вернется, и все беспокоился о своем верном друге:
«20 апреля. По неясным намекам нас окружающих можно понять, что бедный Валя не на свободе, и что над ним будет произведено следствие, после которого он будет освобожден! И никакой возможности войти с ним в какое-либо сношение, как Боткин не старался».
Их быт в это время описал некто Воробьев, редактор «Уральского рабочего», описал, естественно, сохраняя классовый взгляд революционера:
«Кроме коменданта, первое время в Ипатьевском особняке несли дежурство по очереди члены областного исполкома. В числе других довелось нести такое дежурство и мне… Арестованные только что встали и встретили нас, как говорится, неумытыми. Николай посмотрел на меня тупым взглядом, молча кивнул… Мария Николаевна, напротив, с любопытством взглянула на меня, хотела что-то спросить, но, видимо, смутившись своего утреннего туалета, смешалась и отвернулась к окну.
Александра Федоровна, злобная, вечно страдавшая мигренью и несварением желудка, не удостоила меня взглядом. Она полулежала на кушетке с завязанной компрессом головой.
Целый день я провел в комендантской, на мне лежала проверка караула. Во время прогулки (арестованным разрешали первое время гулять два раза в день) Николай мерил солдатскими шагами дорожку.
Александра Федоровна гулять отказалась…»
В конце дежурства бывший царь попросил Воробьева подписать его на газету «Уральский рабочий». «Он уже вторую неделю не получал газет – и очень страдал». Воробьев обещал подписать и просил царя прислать деньги.
В «Уральском рабочем» и будет напечатано первое объявление о его расстреле.
«1 мая. Вторник. Были обрадованы получением писем из Тобольска. Я получил от Татьяны. Читали их друг другу все утро… Сегодня нам передали через Боткина, что в день гулять разрешается только час. На вопрос: „Почему?…“ „Чтобы было похоже на тюремный режим…“
2 мая. Применение «тюремного режима» продолжалось и выразилось в том, что утром старый маляр закрасил все наши окна во всех комнатах известью. Стало похоже на туман, который смотрится в окна…
5 мая. Свет в комнатах тусклый. И скука невероятная…»
Так он писал накануне своего пятидесятилетия.
Внутри дома – на лестнице – с револьверами и бомбами несут охрану «латыши» из ЧК и молодые рабочие, которых Авдеев отобрал на родном Злоказовском заводе. «Латышами» называют австро-венгерских пленных, примкнувших к русской революции, и латышских стрелков. «Латыши» молчаливы, да когда и говорят между собой, рабочие не понимают их речи.
Эта внутренняя охрана живет в доме в комнатах первого этажа.