Когда Люська не пришла и на третью ночь, Василий забил тревогу, и, неловко прыгая на трех лапах, сам отправился к ней. Но Люськи, как и котенка, в цеху не было. Мурзила тоже ничего не знал о Люське. Его коты сказали, что последние три дня она вообще не выходила из цеха. Маркиза они тоже давно не видели. Самое удивительное, что даже Фрося и Тося – безотказное справочное бюро, на этот раз ничего не знали.

      Василий искал Люську по всему заводу, но безрезультатно. Никаких следов! Потеряв всякую надежду, он решился на самый последний шаг – поговорить со своим злейшим врагом, Маркизом.

      Василий с самого утра просидел во дворе, ожидая, когда же, наконец, этот ненавистный котяра выберется на улицу. И только когда уже солнце стало клониться к закату, а к дому подъехала директорская машина, из которой, пыхтя и отдуваясь, вылез такой же толстый и пузатый, хозяин Маркиза, только тогда, наконец, из подъезда вышел Маркиз. Василий его даже не узнал, так он изменился! Маркиз страшно похудел, и шубка его, лохматая и лоснившаяся прежде, теперь клокастым мешком висела на нем. Он уже не был таким вальяжным, уверенным в себе котом, а представлял собой какое-то убогое зрелище. Он уныло брел по двору, не поднимая глаз, еле переставляя лапы и волоча хвост, повисший веревкой. Василий где-то в самой глубине души, даже пожалел его «Что это с ним? Не помирать ли собрался?»

      – Эй, черномордый! – окликнул он его.

      – А это ты… – безучастно буркнул Маркиз. – Что, прос..ал свою Люську?

      И, не останавливаясь, побрел дальше.

      – Да я тебе… – взъерепенился было Василий, но видя, что Маркиз вообще никак не реагирует на него, молча пошел за ним.

      Маркиз подошел к песочнице, с трудом вспрыгнул на невысокое ограждение и сел, жмурясь от пригревающего солнышка.

      – Что это с тобой? Не заболел часом? – грубовато спросил его Василий, усаживаясь недалеко от Маркиза.

      – Заболел… – мрачно подтвердил тот, отворачиваясь от Василия.

      Он пытался скрыть от него предательски навернувшиеся слезы. Не хотелось ему выглядеть слабаком в глазах этого здорового и красивого соперника.

      – А чего так убиваешься? На нас, как на котах… Я вон тоже, сам знаешь…

      – Лапы – это ерунда! У меня, однако, дела пострашнее лапы будут.

      – Да? – удивился Василий. – Помирать, что ли совсем собрался?

      – Уж лучше бы сдох, чем так жить.

      – Что случилось-то, можешь сказать нормально?

      – Что, что? Кастрировали меня, вот что!

      – Да ты что?! – ахнул Василий.

      Такого он даже Маркизу при всей своей ненависти к нему не пожелал бы.

      – Надоело, видите ли, моим хозяевам… Ух, ненавижу!.. Что я, как прощелыга, по улицам за кошками гоняюсь, вот и… – горько вздохнул