Я не в будущем читаю,

      Не пророк я, не волшебник,

      Не дельфийская пифия,

      Но я время зрю протекше.

      Се явился предо мною

      Муж ума и духа сильна,

      Что, народ спасая божий,

      Море Чермное претекши,

      Во пустыни среди глада,

      Среди смерти мог устроить

      Народ шаткий, легковерный.

      Моисей во имя бога

      Чудеса творил; законы

      Дал израильску народу.

      И по истине, возмогший

      Управлять толпой народной,

      Не быв призван на то ею,

      Не имея пред собою

      Предрассудка порожденья,

      Может, может сказать смело,

      Что посланник есть всевышня.

      Моисей во имя бога

      Жезлом правит, и законы

      Среди молний, среди грома

      Он со неба получает.

      Умы шаткие восхитив,

      Вождь был тверд умом и сердцем

      (Магомет коварством многим

      Быть хотел законодавцем,

      Умы пламенны восхитив

      Рая лестною картиной,

      Он смерть сладкою соделал

      Во объятьях дев небесных;

      Ученик его столь храбрый

      Воин был непобедимый.

      Он пошел струею быстрой

      На победы, пред собою

      Он народам удивленным

      Возвестил: се избирайте

      Алкоран иль смертоносный

      Меч, – и света половина

      Пала пред его законом).

      Се идет Семирамида,

      Она кудри свои черны

      Прикрывает златым шлемом;

      Своим мужеством на брани,

      Своим разумом в советах,

      Твердостью во время смутно

      Всех сердца, умы пленивши,

      Она память истребила,

      Что убийственной рукою

      Она скиптр правленья держит.

      Зри Навуходоносора,

      Несяй бурно пламя браней

      В стены нового Салема,

      Сокрушил их, в прах развеял,

      Разорил храм Иеговы,

      И повлек он иудеев

      В плен, неволю, в преселенье.

      Седяй гордо на престоле,

      Златом хитро изваянном,

      Он зрит образ свой во храмах

      Ко богам причтен; курятся

      Ароматы драгоценны

      В честь ему и днем и ночью.

      Но се мгла густая зверства

      На верх гордый налетает.

      Царь царей теряет разум.

      Он стал скот, в лесах дремучих,

      В блатах, дебрях ищет пищи…

      Так надменности на троне

      Писал суд предвечный в небе.

      Троя, Тир, Сидон, Карфага,

      Древни хины и индейцы

      И неведомы народы

      Шествуют, покрыты мглою

      Неизвестности; но блещет

      Во среде столетий мрака

      Слава мудрых, яко в туче

      Молния в сверканьи светлом.

      Зри, воспетые Омиром,

      Ахиллес, Парид иль Гектор…

      Зри, во пурпурных хламидах

      Жители Сидона, Тира,

      Алчбой злата устремленны,

      На крылах несутся ветра

      Во страны дальнейши мира.

      Зри, потомки их в Карфаге

      Накопляют преизбытки

      Остроумною торговлей.

      Ганнибал, о вождь предивный…

      Но зуб времени железный

      Сокрушил их град и славу…

      Се потомки мудрых брамов,

      Узники злодеев наглых,

      По чреде хранят священной

      Свой закон в Езурведаме

      Буквой древнего самскрита —

      Древней славы их останка

      И свидетеля их срама!!.

      О Конфуций, о муж дивный,

      Твое слово лучезарно

      В среде страшной бури, браней,

      На развалинах отчизны

      Восседало всегда в блеске

      И чрез целые столетьи

      Во парении высоком

      Возносилось и летало…

      Се идет твой современник

      Зороастр; он во Персиде

      Учреждает