Что за дымкой ушедшего дня?

      Лишь уверенность – день такой же…

      Может быть, через час или два

      Пробежит холодок по коже.

      От событий, житейских драм

      Станет страшно вдруг, неуютно:

      Детям – если нет рядом мам,

      Взрослым – рядом кого убьют, но…

      В мире мало ли катастроф,

      Жертв, какой ни измерь их меркой?

      Человек, он не так уж и плох…

      Как ты думаешь, Ангела Меркель?

      Он в любви был зачат и рожден

      Не для бойни и не для рабства.

      Не в печах чтобы был сожжен,

      Не… не… не привилегия – раса!

      Ноmо мыслящий, в том ли твой крест,

      Чтоб, повергнув нещадно другого,

      Ставить выше всех свой интерес?

      Зверь… его хоть толкает голод.

      Самым лучшим ли выпал черед?

      Лики их, как святых, лучатся!

      Мой испытанный в бедах народ,

      Ты о новой узнал в одночасье!

      –  Братья, сестры… – Небесный отец,

      Как слова эти были к месту!

      Не по воле, по зову сердец,

      Стоя, вслушивались… Невесту,

      Пусть меня за слова простят,

      Так, как Родину-мать, не любили…

      И они через годы звучат,

      Придавали идущим в бой силы.

      Но вопрос: кто кого? – не так прост!

      И какая важнее идея?

      –  Nаch der Ostеn! – И скрежет колес…

      И сжимались сердца, немея!

      Был у каждого свой кумир.

      Не жалели ни бомб, ни снарядов.

      Вздыблен взрывами попранный мир,

      В пол-Европы – немецкий порядок!

      Ведь могло быть и больше жертв,

      Ведь могло быть и всё иначе…

      Тем, кто пал, не воскреснуть уже!

      Над могилами их поплачем!

      Всех помянем: Иванов простых,

      Мир спасавших – забывчива память!

      Джонов, Вильямсов… сложим персты…

      Аминь… Вечно пусть будут с нами!

      Не стыдясь, не пороча, горжусь:

      –  Сын сапожника – эка, махину

      Удержал и упрочил… Союз!

      И колосс разогнул свою спину!

      Пусть Победа далась нелегко,

      Но трудней всего было вначале…

      Не сторонним ты был, Вашингтон,

      Лондон, знавший бомбежек печали…

      Рузвельт, Черчилль… Мы их имена,

      Как и Сталина, вслух повторяли…

      И в той дружбе – не наша вина,

      Что, как прежде, им не доверяли!

      Был ленд-лиз, и Второй был фронт…

      Мир таких еще жертв не ведал!

      И, с какой ни возьми из сторон,

      Была общей для всех Победа!

      Позже