Скрипка некроманта. Далия Трускиновская
Читать онлайн книгу.
из того же «Тайного брака» Чимарозы, а разрумянившаяся Аннунциата очень бойко исполнила арию Блондхен про нежность и ласку из Моцартова «Похищения из сераля». Все это было хорошо, красиво, но после скрипки Никколо Манчини – увы, не завладело общим вниманием. Тем концерт итальянских виртуозов и завершился, к большому облегчению Маликульмулька. Артисты остались в гостиной, но теперь они в присмотре не нуждались.
Маликульмульк радостно махнул рукой на их светскую жизнь и, убедившись, что пюпитры с нотами убраны, пошел беседовать с фрау де Витте, слушать предания о великолепных, щедрых, таинственных и горделивых курляндских дворянах.
Прием близился к концу – большая часть гостей должна была покинуть замок, а немногие избранные – остаться на ужин. И в гостиных уже стало попросторнее.
– Слава те Господи! – вслух сказал проголодавшийся Маликульмульк. Оказалось – рано.
К нему скорым шагом подошел лакей Степан, любимчик княгини, и прошептал:
– Иван Андреич, там у итальянцев неладно. Шум, гам. Как бы их сиятельства не осерчали.
– Иду, – тут же сказал Маликульмульк. Степан пошел сзади, и правильно сделал. В той из мужских комнат, которая была отдана квартету, буянил виолончелист. Где и когда он успел напиться – никто не понял. Вроде бы крепких напитков гостям не разносили – но, насколько Маликульмульк знал актерскую братию, музыкант мог притащить флягу с собой, и хорошо еще, что нализался после выступления – мог хлебнуть и перед началом, для сугубой бодрости.
Маликульмульк оглядел комнату и обнаружил еще одно несчастье – скрипач Баретти заснул, сидя на стуле, уложив голову – на сложенные руки, а руки – на хрупкий туалетный столик. Нужно было срочно избавляться от виртуозов.
– Ты, Степа, пошли кого-нибудь за экипажем и скорее возвращайся, – попросил, потому что приказывать так и не выучился, Маликульмульк. Наемные экипажи стояли в переулке у «Петербурга» – орманов попросили быть к десяти часам вечера.
Степан кивнул и исчез.
– Успокойтесь ради Бога, – сказал по-французски Маликульмульк виолончелисту, которого уже унимали его товарищи, тоже не совсем трезвые. – Вы во дворце его сиятельства князя Голицына, а не в трактире.
– Я – артист! Я играл французскому королю! – отвечал на это Баретти. – Я играл испанскому королю! Меня Моцарт благословил! Я играл его квартеты – он бил в ладоши!..
Итальянцы принялись ругать его на свой лад – половины слов Маликульмульк не понял, но догадался, что итальянские соленые слова не хуже русских. Ему стало неприятно – не замечая грязи в ее материальном проявлении, он испытывал едва ли не боль от грязи словесной. К счастью, появился догадливый Степан, он привел с собой другого крепкого лакея, Андрюшку, и вдвоем они стали заворачивать Баретти в шубу.
Маликульмульк молча смотрел на притихших итальянцев.
– Вы ведь ничего не скажете их сиятельствам? – робко спросил по-немецки…
– Не скажу.
Не дожидаясь, пока