Большая книга ужасов – 63 (сборник). Елена Арсеньева
Читать онлайн книгу.
в ванной лампа на пружине: ее можно опустить и поднять. И вот я опустил лампу до предела низко и начал разглядывать рану.
Посмотрел – и будто ведро колючек проглотил, так меня съёжило от страха.
Нет, не может этого быть!.. Не может быть того, что я вижу!
Я потащился, заплетаясь ногами от страха, обратно в комнату, нашел в письменном столе увеличительное стекло, вернулся в ванную…
В увеличенном виде все выглядело еще ужасней.
Но я все равно не верил – не мог поверить!
Снова пошел в комнату. По пути надо было проходить мимо большого зеркала в прихожей. Я проскочил его рысью, пугливо, чуть ли не зубами клацая, отворачиваясь изо всех сил, вбежал в комнату, нашел в карандашнице скальпель (между прочим, самое то медицинским скальпелем карандаши точить!), опять побрел в ванную, где свету побольше… и не выдержал – глянул в зеркало, которое тут висело.
На меня смотрел Дохлый Тунец – собственной персоной! В смысле, я на себя, родимого, смотрел.
С души немножко отлегло, а то я уж вообразил себе невесть что…
Ерундой занимаюсь, конечно!
И все же решил довести эксперимент до конца.
Встал опять под лампой в ванной, закусил край футболки, чтобы не заорать от боли, сжался весь, напрягся – и чиркнул скальпелем рядом с первым порезом.
Ох и кровищи хлынуло! Я на нее уставился – ужасно растерялся, а она с руки стекает, на пол капает…
Кое-как я очухался, схватил пачку бумажных салфеток, которыми мама лишний крем с лица снимает, и мигом все их в крови вывозил. Потом нашел пластырь, залепил свою боевую рану, но перед этим исхитрился ее внутренность рассмотреть.
Ну мясо, ну кожа, ну кровь.
Нормальная царапина! Самая обыкновенная!
И я понял, что ничего не понял… Кровь лилась, но боли я вообще не чувствовал. Как будто по чужому телу скальпелем резанул. А та, первая рана, какой-то несчастной страницей порезанная, болела до сих пор. Но крови из нее так и не вылилось ни капельки. И она даже после промывания осталась серой.
Только это была никакая не грязь… Под увеличительным стеклом я отчетливо разглядел короткую серую шерсть, которая росла внутри этой раны.
Внутри меня.
Звериная шерсть!
Мать Ярро считалась в стае непревзойденным знатоком повадок человека. С нею советовались даже матерые волки: ведь долгие годы она жила в логове людей.
Тогда ее имя было иным. Тогда эту желто-серую узкоглазую лайку звали Сильвой. Хозяину привезли ее из далеких холодных краев крошечным щеночком, и Сильве иногда снились беспредельные белые равнины, колючая наледь между подушечками натруженных лап, которую на привалах приходится долго выгрызать, тяжесть постромок, тянущих назад, в то время как общее тело упряжки рвется вперед и вперед… Она не испытала этого, но, наверное, память предков сохранилась в крови.
Эта смутная память была подавлена теплой сытой жизнью в квартире из трех комнат – так называл свое логово человек. Но осталась тоска – неутихающая и непонятная тоска по свободе. Неуемная страсть хозяина к лыжным прогулкам зимой и частым походам летом