И вот тогда в сиянии огней

      Явился он в тот мир, они не ждали.

      Каким казался странным иудей

      В поэзии своей, в своей печали.

      И вот тогда они его нашли

      Совсем не годным к жизни этой мирной,

      На суд, забыв о чести, привели.

      Пред судьями стоял Поэт невинный.

      И ничего не мог он объяснить,

      Иешуа в печальной этой бездне.

      Но как работать, если не парить?

      Махнул рукой и понял – бесполезно.

      Был прокурор любителем стихов,

      В стихии этой гений затаился,

      Но сделал вид, что с ними незнаком,

      А адвокат бессильный удалился.

      2.

      Остался он один перед страной,

      И только Анна это понимала.

      – Скажите, что творят они со мной?

      – Творят тебе судьбу, – она сказала.

      И он поверил, как же можно вдруг

      Взлететь на миг и падать в эти дали.

      Она ушла, и, затаив испуг,

      Пошел поэт в ту глушь, и там не ждали.

      Мир сер и мал, старухи, хилый скот —

      Все это было чуждо, незнакомо.

      Вот по деревне к дому он идет,

      Как в бане мыться? Нет письма из дома.

      А за душой лишь мифа полотно,

      И стихотворье, здесь совсем иное

      Призвание, и вдруг он под луной

      Все пишет, где же видано такое?

      3.

      Венеция приснилась в эту ночь,

      К нему приедут и друзья и люди.

      И он везет в гондоле деву прочь

      И говорить ей о призванье будет.

      Но кто там с ним? Нахмуренный старик,

      Они пока, конечно, незнакомы.

      – Евгений, -он угрюмо говорит.

      – Но не Онегин, в бурю мы влекомы.

      Еще печальней, чем Иосиф, он

      Хотя печальней вроде не бывало.

      И слышится в протяжном слове стон,

      И только птица в пропасть улетала.

      Там будет все, пока же этот мир —

      Убогая деревня, краем света

      Любуется истерзанный кумир,

      Клочок бумаги, или сигарета.

      4

      Откуда это, нам едва ли знать.

      И все-таки рождаются поэмы,

      В просторе неба жизни благодать —

      Хождения