Василёк – к васильку. Заплетаю их в лето,

      Чтобы синий стозвон не распался навек.

      Посмотри, милый мой, сколько в цветиках света!

      Да послушай, родной, сколько в них добрых рек!

      Мы наденем с тобой два венка. Как пригожи

      В их беспечной красе и счастливой любви!

      Луч, волнуясь, скользит по губам и по коже.

      Луг закатный шуршит: «Ощущай и живи…»

      И идём мы вдвоём сквозь разлуки и время,

      Отпуская и вновь за свиданья держась.

      Васильковый венок – не увядший – на темя,

      Чтоб готовить из сока для странников мазь.

      Не зря мы с тобою пришли оба к морю,

      Не зря повстречались на тонкой черте.

      Оставили в прошлом и радость, и горе,

      А значит, и судьбы у нас уж не те.

      Дубасили волны о берег без гнева,

      Чтоб просто расслабить извечный зажим.

      Я к ним прибежала от пресности Нево,

      Ты к ним поспешил из потока машин.

      И слушали мы не друг друга, а бурю,

      Ведь поняли – в ней наше сердце стучит.

      Стучит и грохочет, в любви не халтуря,

      Избавив от стел и ухоженных плит.

      И гладили мы в сизой мороси лица,

      И падали рядом на светлый песок…

      Смогли всего за день воскреснуть-родиться,

      Отдав белой пене лишь крови глоток.

      За женщину-Осень он пил без остатка,

      Бросая в камин огранённый стакан,

      Пытаясь понять, что ей горько, что сладко,

      Что может ей дать рифмоплёт-хулиган.

      Она же, смеясь, колдовала глазами,

      Взбивая простыни в лебяжий туман:

      «И горечь, и сладость лежат меж губами.

      Почувствуй их сам, рифмоплёт-хулиган!»

      И дверь открывала пустынного шкафа,

      Чтоб взять пару туфель и весь божий план:

      «Не стоит гоняться за титулом графа.

      Любовь не салонна, поэт-хулиган!»

      С себя позволяла снимать украшенья —

      Багряность листвы и предзимний обман.

      Она для себя принимала решенье,

      За них же двоих – рифмоплёт-хулиган.

      Кажется, грусть вновь стучится в окошко…

      Сохнет трава, и пылятся листы.

      В небе ночном остывает дорожка,

      Где летом бродят с звезды до звезды.

      Кажется, радость стоит у окошка…

      Яблоки – в россыпь – сиянием дней.

      На подоконнике ватная кошка

      Громко мурлычет в корзинке своей.

      Кажется, грусть вновь стучится в окошко…

      Хлопает ставнями-веками дом.

      В печке огонь поугрюмел немножко,

      Требуя соли – не ложку, а ком.

      Кажется, радость стоит у окошка…

      Астры цветут безмятежно в саду.

      Август бросает знаменья и крошки,

      Значит, и в мире всё будет в ладу.

      Кажется,