Пушкарь. Юрий Корчевский
Читать онлайн книгу.
4
После полудня из леса стройной колонной показалась дружина касимовского боярина. Сверкали на солнце шлемы, тускло, как рыбья чешуя, переливались кольчуги, остро сияли наточенные наконечники копий. По четыре в ряд покачивались в седлах воины, пыль скрывала задние ряды, но даже видимая часть внушала уважение. Впереди в ярко-синем плаще, на белом мерине гордо восседал мой ровесник. Был он сух, русая бородка обрамляла узкое лицо, ветерок трепал длинные волосы, кольчуга была отделана посеребренными зерцалами, к задней луке богато отделанного бархатом седла был приторочен щит.
Ворота городка распахнулись, и толпа народа, и как только так быстро прознали и собрались, вышла навстречу. Встретились, боярин легко спрыгнул с коня, поклонился народу:
– Здрасте, други мои. Рад вас видеть в добром здравии!
Толпа радостно приветствовала боярина. Я заподозрил, что больше радуются возвращению воинства, ведь без малого городок чуть не удержали. Боярин отломил хлеб-соль, и колонна, сопровождаемая женщинами и детьми, медленно втянулась в город. Большого интереса к начальству я не испытывал никогда, поэтому отправился к себе. Сегодня должны были хоронить погибших, число их было велико – три дюжины из дружины и больше полусотни ополченцев. В каких-то избах радовались победе, где-то оплакивали павших.
Вместе с челядью во главе с Игнатом Лукичом мы пошли на погост, располагавшийся на высоком речном берегу, в полуверсте от города. Проводить в последний путь павших собралось очень много, наверное, полгорода. Священник нараспев начал читать молебен, служки замахали кадилами. Под плач и крики вдов и сирот, горькие рыдания ближней родни погибших похоронили. Для многих, если не для всех, это обозначало конец сытой жизни, ведь мужчина в доме – добытчик, кормилец. Женщина не может рубить деревья, пахать пашню, охотиться на зверя. Многие занятия требуют мужской силы, ловкости, умения обращаться с оружием и инструментами. В чисто патриархальном обществе быт женщины был строго ограничен рамками церковных и общинных устоев.
После молчаливого возвращения домой Игнат Лукич устроил поминки по павшим. Все молча выпили – кто вина, кто хлебного вина, помянули тех, кого знали. Игнат Лукич произнес заупокойную речь:
– Вы не побоялись сильного и злого врага. Не пожалели живот свой за веру русскую, детей и жен, охраняли город от басурман. Спите спокойно, други!
Пили степенно, пьяных не было.
Я еще раз подивился про себя – в моем мире от военкомата бегают, на похоронах после… – дцатой рюмки начинают петь и плясать, забывая причину.
В середине застолья в трапезную вошел отрок и молвил:
– Кто здесь лекарь Юрий, Григорьев сын?
Я поднялся из-за стола.
– Боярин к себе приглашает.
– Иди, иди, – подтолкнул в спину Игнат Лукич.
Чувствуя некоторую слабость в коленях и легкое покачивание от выпитого, я пошел за посыльным. Меня провели в огромный боярский дом. Здесь