***

      Быстрое течение Днепра несло вереницу кораблей, точно стаю хищных рыб – мимо топких берегов прямо к городу на отвесном берегу. Желтое солнце Киева на красных полотнищах парусов грозило пожаром.

      Свенельд шёл на первом корабле. Во второй раз он возвращается сюда, к проклятым стенам Пересеченя. Лютые уличи не зря получили название своё от волчьего рода. Север, запад и восток покорились сначала Олегу, а потом Игорю без ропота. Юг же оскалом преградил путь славной Руси. Так теперь звали себя люди киевского и новгородского князей – русичи. Сперва оно означало «гребцы», то есть те, кто ходил с варяжскими воеводами на вёслах. Но родились их сыновья, и сыновья сыновей – они присвоили это звание себе. А там – и всему дружественному люду, на чьей земле они жили.

      Но на сей раз Свенельд чуял в глубине своего страха какую-то мировую иронию. Его, первого воеводу Игоря укусил простой клещ. Где-то на привале несколько ночей назад. Сперва Свенельд этого не заметил. Не мудрено – клещ впился в ягодицу. Теперь тварь умерла в его плоти, а укус раздулся от гноя. Ходить больно, сесть нельзя. Оставалось надеяться на заглушающий боль кураж боя. Да не работала левая рука – прожгло углём.

      Сотник Добрынко стоял близ него, нервно оглаживал льняной доспех, морщил усы и постоянно тараторил что-то. Свенельд один раз пристукнул его, чтобы помолчал. Но тот, как непотушенный уголь, снова разгорался на болтовню. Вдобавок, мимо прошипела стрела. Свенельд заметил в береговых зарослях лучника. Ещё один лез по ольхе в шалаш, чтобы пристреляться оттуда и жалить непрошенных гостей. Так приходит дождь – капля тут, и капля там, и вот – занавес воды. Оказалось, по берегам всюду были шалаши уличей. Свенельд лёг на палубу укрыться. Горячая вязкая жидкость из живота ближнего воина окатила его лицо. Близко и вдали раздавались крики. Но ладьи шли на всех парусах.

      – Вот ведь сговорились, – шипел Свенельд, почёсывая ягодицу. Его тоже ранило – много дней назад. Казалось, сама природа против него. Духи леса хотели остановить киевскую рать, а злополучный клещ – меткий лучник лешего воинства.

      – Свенельд! – кричали с другого судна. – Свенельд, чего не ведёшь?

      Он узнал голос Игоря. Князь полагался на военное чутьё воеводы, и не вёл флот сам, но ждал его указа. Свенельд выглянул за борт, прикрывшись щитом. И только тут понял, что гадкий клещ отвлёк его от решающего приказа. Если бы он скомандовал лечь на вёсла, то ладьи прошли бы обстрел куда быстрее, и появились под стенами раньше, чем город успел бы выставить порядочное войско.

      Но теперь ладьи растянулись рваной цепью по всей ширине реки, некоторые даже пристали к тому берегу, где не было уличских лучников. И это вместо