2

      Я увидел Регину, и что дальше? Жизнь потекла в прежнем русле: учёба в школе, тренировки в секции карате, футбол, компьютерные игры. Но во всём, что я делал, появился налёт неудовлетворённости и даже ненависти. Я становился раздражительным и всё более подозрительным. Что-то внутри закипало и не находило выхода. Остро реагировал на родительские упрёки, даже самые невинные. Например, мама сделала замечание не шлёпать по квартире в уличной обуви, я же в ответ выкрикнул:

      – Не нравится – сдайте меня обратно!

      В другой раз у мамы болела голова, и она попросила, чтобы я убавил звук телевизора. И в ответ получила грубость:

      – Зачем вы меня вообще усыновили?!

      Сколько же им ещё терпеть мой характер!

      Так продолжалось до весны, почти полгода. Я всё больше закрывался в себе, всё реже шёл на контакт. Из комнаты высовывался не часто. Только поесть, в туалет или по прямой до входной двери и на улицу. По учёбе сильно отставал. Контрольные по математике даже не пытался решать. Сидел весь урок с пустым листом, его же и сдавал. Обратно получал свой же пустой лист с огромной алой, как пощёчина, единицей в правом углу.

      И вот однажды я полез разобрать нижний ящик стола. Там у меня складировалась всякая мелочёвка, которую кидал туда при уборке комнаты, как в мусорный бак. И наткнулся на украденный медальон. Тот самый, с женским лицом. Похожий на старинную монету, почерневший. У женщины, изображённой на нём, руки были сложены в молитвенном жесте, взор устремлён вниз, лицо – как у Лары: красивое, грустное, совсем не доброе. Семь мечей пронзили её грудь. На обратной стороне – надпись на неизвестном языке.

      Разглядывая его, я вдруг понял, кому могу открыться и кто сумеет помочь. Мне нужна была она – Регина. И тут всё стало предельно ясным. Главная причина моих несчастий в том, что я нахожусь в чужой семье, не с теми людьми. Это не мой дом, не моя родня, не моя дорога. Ведь не просто так судьба свела меня с Региной, и мне бы очень хотелось жить у неё. Она – моя Лара. Она всё поймёт, ей можно доверять, она была в моей шкуре и знает, каково это – быть изгоем в собственных глазах. Конечно же, в силу возраста Регину я рассматривал как своё личное спасение, совершенно не интересуясь её проблемами, тревогами, её историей жизни. Я думал только о себе.

      Из глубины души (или дурной головы) снова всплыло желание отправиться в центр, потоптаться у дома и немножко понаблюдать за её жизнью, чтобы понять, есть ли там место для меня.

      В город пришла весна: удлинился световой день, появилась