Дочь седых белогорий. Владимир Топилин
Читать онлайн книгу.
которые можно сравнить с безошибочными перелётами диких птиц на юг или обратно, на север.
Загбой владел наукой свободного ориентирования в тайге в совершенстве. Он чувствовал необходимое ему направление инстинктивно. В однообразной серости ночи мог различать оттенки, которые позволяли ему передвигаться в сумерках уверенно, быстро и своевременно обходить возникшее препятствие. Подобно диким зверям, чувствующим тропу лапами и копытами, Загбой, дитя тайги, чувствовал дорогу интуитивно, заранее останавливался перед ямами, колодинами или провалами.
У охотника было хорошо развито обоняние. На расстоянии нескольких метров с закрытыми глазами он мог по запаху отличить лиственницу от кедра, пихту от ели и берёзу от ольхи. И в ту тёмную ночь это помогло в быстром передвижении по ночной тайге. К восходу солнца маленький аргиш стоял у очага пожарища.
То, что предстало перед глазами Загбоя и Ченки, действительно можно было назвать большим пожаром. Они стояли на краю пепелища временного русского поселения. На высоком берегу Светлой речки, догорая, дымились несколько деревянных строений. Из пяти бревенчатых срубов целой и невредимой осталась только одна баня, которая стояла на берегу реки. Два жилых зимовья и два продуктовых склада с товарами купцов сгорели до основания. В огне заживо сгорели восемь человек. В живых остался только приказчик Дмитрий. Своё случайное спасение объяснял как великое чудо.
Странным было его поведение, когда увидел неожиданное появление тунгусов. Как всегда бывает при встречах в тайге, первыми почувствовали, услышали и увидели людей собаки. Предупреждая своего хозяина, они с лаем бросились навстречу маленькому каравану. Увидев Загбоя и Ченку, Дмитрий схватил ружьё, спрятался за лиственницу и приготовился стрелять. И только лишь настойчивые крики эвенка предупредили кровавую развязку.
Загбой удивился встрече. Он привык видеть русских купцов радостными и гостеприимными, радушно, с широко распростёртыми объятиями встречавшими людей тайги с мягким золотом. Но в этот раз лицо Дмитрия говорило о другом. Он был рассеян, необычайно взволнован и даже напуган ранним визитом тунгусов. Как будто ожидая появления ещё каких-то людей, приказчик постоянно оглядывался на тайгу, боязливо смотрел по сторонам и ни на минуту не выпускал из рук своего ружья. Несмотря на трагедию, в его глазах не было скорби и печали по погибшим товарищам.
Его лицо казалось холодным и равнодушным, как будто в эту ночь погибли не люди, а некоторые вещи из домашнего, повседневного обихода. В то время когда Загбой вытаскивал из пепелища обгоревшие тела, Дмитрий с дрожью в руках перебирал торбаза и потки с пушниной, подсчитывал оставшийся товар.
Как человек тайги, любознательный следопыт и охотник Загбой долго и тщательно обследовал место трагедии. Так как он плохо знал русский язык, а Ченка не знала его вообще, ему стоило огромных усилий, чтобы с помощью мимики и жестов понять картину произошедшего.
Со слов Дмитрия, пожар начался глубокой