Тропа бабьих слез. Владимир Топилин
Читать онлайн книгу.
я караулить буду, а потом ты. Сможешь ли?
За полночь не спать – всегда тяжелее, это понятно. Однако, соглашаясь, Егор молча кивнул головой: смогу! Лишь бы сейчас уснуть, а потом будь что будет. Отвалившись на колотье, молодой охотник повернулся спиной к нодье[8], прикрыл колени кухлянкой, положил голову на котомку и тут же уснул, как в яму провалился.
Семен тяжело поднялся, сделал шаг, накрыл молодого товарища своей курткой, – пусть спит, сам такой был, – вернулся назад, налил в кружку чай и зябко передернул плечами. Холодно, да что поделать? Спящему одежда сейчас важнее. Самому можно у костра и так коротать.
Прилег Егор на доски, еще голову не положил, в пропасть упал. Полетел в черную яму, нет сил остановиться, за что-то зацепиться. Холодное равнодушие сковало сознание, будь что будет! Лишь бы телу было легко, приятно, никто не трогал. А бесконечный полет, благодать парящей души. Кажется, Егору, что так хорошо ему в жизни не было никогда.
Долго ли, коротко так было, в голове стало что-то проясниваться, радужные, разноцветные полоски заметались. Потом, как из тумана, стали вырисовываться отчетливые картины прошедшего дня. Вокруг горы, тайга, скалы, снег. Все это плавает, раскачивается из стороны в сторону. Он идет на лыжах по целику, а фокус зрения не может точно поймать картинку ясного изображения. Вот и носки камусных лыж из-под снега выскакивают, то правая, то левая. Равномерно так, с хрустом сухого снега, будто купец мерой пшено отсыпает. Егор сует купцу под нос обмороженный кулак: смотри, не обмани! А это и не купец вовсе, баба какая-то, вся в белом, негромко, но ласково зовет: «Пойдем, Егорушка, со мной! У нас хорошо!» Хочет Егор узнать, где это хорошо, да не может слова сказать, горло горчицей перехватило. А от женщины веет благодатью, добротой, нежностью: так хорошо на душе, будто на проталине подснежник увидел. Пошел Егор за бабой, дорога все в гору. Лыжи тяжелые. Да и не лыжи это, а еловые, сырые сутунки к ичигам привязаны, сил хватает ноги переставить. Несмотря на это, идет он быстро, белая женщина едва успевает дорогу показывать. Вокруг гольцы, хребты, тайга незнакомая, распадки, ни одной ровной полянки, все круче и круче. Хочет Егор остановить бабу: «Давай остановимся, отдохнем!» А та тихо смеется: «Что отдыхать-то? Пришли уж!..»
Глянул Егор по сторонам, увидел: да, точно, пришли! Перед ним на заснеженном поле горит жаркий костер, а вокруг него женщины хоровод водят, песни поют. Мягкие напевы сердце ласкают, душу теплым, медовым соком обливают. Каждая на него мягко смотрит, глазами приглашает: «Становись Егорушка к нам в круг! Нам здесь очень хорошо!» Шагнул Егор в женский круг, взял за холодные ладони, пошел направо, запел одну, незнакомую песню, но, к своему удивлению, признал, что хорошо слова знает. Прошел круг вправо – бабы его назад потянули, другую песню завели, более ласковую. И опять он слова знает, поет вместе с ним, однако своих слов разобрать не может.
Сколько так Егор с бабами ходил, не помнит. Да только вдруг захотелось ему к костру руками прикоснуться. Высвободился охотник от женских
Нодья – таежный долго- и сильногорящий костер, сложенный из бревен.