Приятели наконец поднялись и стали прощаться. Анна Сергеевна ласково поглядела на них, протянула обоим свою красивую белую руку и, подумав немного, с нерешительною, но хорошею улыбкой проговорила:

      – Если вы, господа, не боитесь скуки, приезжайте ко мне в Никольское.

      – Помилуйте, Анна Сергеевна, – воскликнул Аркадий, – я за особенное счастье почту…

      – А вы, мсье Базаров?

      Базаров только поклонился – и Аркадию в последний раз пришлось удивиться: он заметил, что приятель его покраснел.

      – Ну? – говорил он ему на улице, – ты все того же мнения, что она – ой-ой-ой?

      – А кто ее знает! Вишь, как она себя заморозила! – возразил Базаров и, помолчав немного, прибавил: – Герцогиня, владетельная особа. Ей бы только шлейф сзади носить да корону на голове.

      – Наши герцогини так по-русски не говорят, – заметил Аркадий.

      – В переделе была, братец ты мой, нашего хлеба покушала.

      – А все-таки она прелесть, – промолвил Аркадий.

      – Этакое богатое тело! – продолжал Базаров, – хоть сейчас в анатомический театр.

      – Перестань, ради бога, Евгений! Это ни на что не похоже.

      – Ну, не сердись, неженка. Сказано – первый сорт. Надо будет поехать к ней.

      – Когда?

      – Да хоть послезавтра. Что нам здесь делать-то! Шампанское с Кукшиной пить? Родственника твоего, либерального сановника, слушать?.. Послезавтра же и махнем. Кстати – и моего отца усадьбишка оттуда не далеко. Ведь это Никольское по *** дороге?

      – Да.

      – Optime[25]. Нечего мешкать; мешкают одни дураки – да умники. Я тебе говорю: богатое тело!

      Три дня спустя оба приятеля катили по дороге в Никольское. День стоял светлый и не слишком жаркий, и ямские сытые лошадки дружно бежали, слегка помахивая своими закрученными и заплетенными хвостами. Аркадий глядел на дорогу и улыбался, сам не зная чему.

      – Поздравь меня, – воскликнул вдруг Базаров, – сегодня двадцать второе июня, день моего ангела. Посмотрим, как-то он обо мне печется. Сегодня меня дома ждут, – прибавил он, понизив голос… – Ну, подождут, что за важность!

      XVI

      Усадьба, в которой жила Анна Сергеевна, стояла на пологом открытом холме, в недальнем расстоянии от желтой каменной церкви с зеленою крышей, белыми колоннами и живописью al fresco[26] над главным входом, представлявшею «Воскресение Христово» в «итальянском» вкусе. Особенно