Патриарх Никон. Загадки Раскола. Константин Писаренко
Читать онлайн книгу.
Ртищев, рядовой стряпчий, сын лихвенского дворянина, вдруг удостоился права служить у «государя в комнате, у крюка». Ясно, кто позаботился о том. Похоже, Морозов стремился создать подле царя подобие религиозного кружка, изучающего и обсуждающего проблемы благочестия русского народа. И чем больше членов, лояльных царскому «дядьке», в нем состояло бы, чем оживленнее они спорили между собой, тем позднее у монарха пробудился бы интерес к управлению государством.
Понятно, что к рекрутированию новых «боголюбцев», как вскоре окрестят единомышленников Ванифатьева, подключилась вся команда Морозова, в том числе и думный дьяк Григорий Васильевич Львов, возглавлявший с сентября 1643 года Посольский приказ. Как мы помним, у Львова на Кожеозере обретался родной брат, ученый монах, некогда участвовавший в литературных изысканиях друзей Дионисия Зобниновского. Пренебречь им, книжником, практиком, родственником ближайшего соратника, первый министр России не мог. В итоге весной 1646 года в Кожеозерский монастырь помчался курьер звать инока Боголепа в Москву. Однако тот отправляться в столицу и покидать укромный, тихий уголок на Кожеозере не желал. Быть подлинным хозяином сотней монахов у себя в обители его прельщало больше, чем богословские беседы в царском тереме с непредсказуемыми последствиями. Впрочем, просто так отвергнуть официальное обращение московской власти Львов-младший, естественно, не посмел бы. Что ж, не хочешь ехать сам, пошли замену. Благо таковая у него имелась в лице игумена Никона, мешавшего Боголепу окончательно взять монастырь под свой контроль. Да, в том же 1646 году волевой ученик Елеазара от игуменства отрекся бы по условиям «кабалы», данной Львову-старшему. Но почему бы не ускорить процесс, откомандировав в Кремль ставленника Булатникова, пусть не очень начитанного, зато энергичного, умного, самоотверженного аскета и подвижника? Ведь Ванифатьеву в помощь как раз такой и нужен!
Очевидно, Никон предложение соперника принял с охотой. За досрочный отъезд Львовы прощали ему сторублевый долг. А, главное, в Москве при царском дворе перед бывшим иереем, к слову весьма и весьма амбициозным, открывались огромные перспективы. Он отправился в столицу, скорее всего, в паре с иноком Львовым, который при содействии старшего брата представил «товарища» главе правительства. Морозов кандидатуру одобрил и без проволочек подыскал новичку престижную «работу» – архимандритство в Новоспасском монастыре. Точная дата назначения, к сожалению, неизвестна. Правда, основной задачей Никона было все-таки не управление усыпальницей Романовых, а участие в особых, уникальных уроках Стефана Ванифатьева. Именно оно, судя по всему, привело к тому, что кружок «боголюбцев», собиравшийся в царском дворце, насчитывал максимум пять человек: Алексея Михайловича, Стефана Ванифатьева, Федора Ртищева, Никона и, возможно, Анну Вельяминову, старшую сестру Ртищева. Рост прекратился, разумеется, по воле Морозова. А причина тому, похоже, обнаруженный им страшный