Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи. Инесса Плескачевская
Читать онлайн книгу.
с восьмимесячным Азарием арестовали в марте 1938 года. Она успела отправить старших детей – Майю и Александра – с букетом цветов в Большой театр, где танцевала в тот вечер ее родная сестра Суламифь.
Вот как Суламифь Мессерер вспоминала тот день:
«Осунувшееся личико Майи смотрит на меня сквозь ветки мимозы.
– Майечка, где мама? – спрашиваю осторожно, вроде бы невзначай.
– Сказала, ее срочно вызывают на Шпицберген к отцу… Велела нам идти к тебе в театр.
Щадили мы ее. Девочка не знала, что отец арестован».
После спектакля Суламифь отвела детей к себе домой – она с мужем жила в коммунальной квартире буквально за театром, в доме в Щепкинском проезде (потом в этом же доме, став артисткой театра, будет жить и Майя). На следующий день детей Плисецких разделили: Майя осталась жить с тетей Суламифью, Александр ушел жить к дяде Асафу. Двоюродный брат Александра Боря (будущий знаменитый театральный художник Борис Мессерер, создавший сценографию и костюмы к самому знаменитому балету сестры – «Кармен-сюите») был всего на год младше, решили, что вдвоем мальчишкам будет интересно.
Но просто приютить детей – мало. Ведь Майя и Александр были детьми «врага народа», а таким прямая дорога – в детдом. Через несколько дней к Суламифи пришли двое и показали извещение: «Я прочитала, что сдать в сиротский дом Плисецкую Майю Михайловну, двенадцати лет, еврейку по национальности, следует незамедлительно. Мы за ней, собственно, и пришли, объявили мне посетители», – годы спустя вспоминала Суламифь.
Но не тот у нее был характер, чтобы она отдала племянницу государству!
«Я встала в дверях, раскинула руки, загородив им дорогу:
– Только через мой труп!
Они опешили:
– Ну, коли вы так… Придется вам самой идти в наркомат народного просвещения, объясняться. Такие дела теперь решают там. Ведь девочка без родителей. Вот если бы кто ее удочерил».
Так, вольно или невольно (скорее всего, вольно – в этой истории будет еще немало людей, которые даже в самые мрачные годы сталинских репрессий оставались людьми и помогали как и чем могли), непрошеные визитеры подсказали выход: удочерить! Она и удочерила ее официально, но у Суламифи было много козырей для борьбы со сталинской бюрократией: она на тот момент была известной артисткой с хорошей зарплатой, орденоносцем. Этот орден – «Знак Почета» – ей еще не раз поможет, когда она будет вызволять из ГУЛАга и ссылки сестру Рахиль с малышом Азарием.
Характер у всех женщин в семье Мессерер – Плисецких – хруСТАЛЬ: красивые, каждая с собственной, мгновенно покоряющей харизмой, оставившие след в искусстве, они выглядят слабыми и беззащитными, но это не так. Рахиль, Суламифь, Майя – тверды, как кремень, и прочны, как сталь, у них такой крепкий внутренний стержень, который никаким жизненным невзгодам не удавалось сломить. Азарий Плисецкий писал о своей маме Рахили: «Характер у мамы был мягкий и твердый, добрый и упрямый.