Одиночество вещей. Слепой трамвай. Том 1.. Юрий Козлов
Читать онлайн книгу.
костюмами.
Все это не понравилось Леону.
– Надо уходить, – сказала Катя, – ты совершил диверсию, напал на члена президентского совета, это террористический акт!
– Какого члена? – удивился Леон. – Где член?
– В машине. Он живет в этом доме. Точнее, живет-то на даче, а сюда иногда заезжает.
– Откуда знаешь? – Леон понял, что не быть ему с Катей на равных. Ни по части поцелуев. Ни в остальном.
– Он заказывал матери гороскоп на экономическую реформу.
– На что? – переспросил Леон, и тут до него дошло: еще минута, и придется вести другие – не столь приятные и познавательные – разговоры в другом, скорее всего, с зарешеченными окнами месте и с мордобоем.
Пенная легкость, по счастью, не выветрилась из Леона. А Катя всегда была невесомой, как ясновидение, в которое никто не верит. Леон держал ее за руку, а казалось, держит рвущийся в небо воздушный шарик.
Они, подобно барьерным бегунам, перепрыгнули через невысокий заборчик, пролетели насквозь боковую арку, оказались в соседнем с тем, где, дачно отсутствуя, квартировал член президентского совета, дворе. Оставалось пересечь двор, уйти на набережную.
Ну а на набережной…
Двор был безлюден и просматриваем во все стороны. Пересечь его представлялось несложным.
– Нет! – вдруг остановилась Катя. – В подъезд!
– Зачем? – заупрямился Леон, но так как Катя уже была в подъезде, последовал за ней.
– Наверх, наверх! – пропела Катя.
Они оказались в плохо освещенном герметичном лифте, как два жучка в спичечном коробке.
Лифт медленно, через силу, поплыл вверх. Леону вдруг открылось, что вся его жизнь – сколько прожил и сколько осталось – такой же тесный, плохо освещенный лифт, ползущий неизвестно куда. И, в отличие от нынешнего, в том лифте он один как перст. И нет кнопок, чтобы нажать. Не оставалось ничего, кроме как собрать лежащее под кроватью ружье да разнести к чертовой матери стенки опостылевшего лифта-коробка. «Только тогда, – подумал Леон, – я превращусь из живого одинокого жучка в жучка мертвого и одинокого. Что это даст?»
Катя в полутьме казалась золотокрылой мерцающей бабочкой, единственно из каприза угодившей в коробок с невзрачным обреченным жучком. Так королева спускается в подземелье проститься с милым ее сердцу узником. Бумажная балерина из сказки Андерсена летит в огонь к оловянному солдатику.
Леон обнял ее, притиснул к обшарпанной с подкопченными кнопками панели, подумал, что далеко не случайно лифт – извечное место насилий и добровольных совокуплений. Замкнутое движущееся пространство вне Божьего мира. Оно немедленно заполняется грехом, мерзостью и… жалостью.
Лифт остановился.
Леон и Катя ступили на гулкий каменный пол лестничной площадки. Со всех сторон смотрели крашеные и обитые дерматином, с крепкими и расшатанными, как пародонтозные зубы, замками двери. Из замкнутого пространства лифта Леон и Катя угодили в мир закрытых дверей.
То