Последний контакт 3. Евгений Ильичев
Читать онлайн книгу.
меня знаете, с чем мы можем столкнуться, Евгений Павлович, – Кольский впервые за разговор перешел на «вы», что означало его серьезный настрой. Командир наверняка думал о своем решении не один час, раз уж заговорил об этом вслух. – Если этот шар, как мы предполагаем, единственный, если никакого большого корабля нет и не было, значит, на нас воздействовала именно эта невзрачная блестящая елочная игрушка. А следовательно, мы рискуем вновь ощутить на себе ее воздействие. Любое наше действие, даже миролюбивое, шар может расценить как агрессию или угрозу. Боюсь, повторной психической атаки «Прорыв» не вынесет. Не будет ли более разумным уступить китайцам и посмотреть, что из этого выйдет?
Володин понял, куда клонит капитан, и решил аккуратно перевести разговор в нужное для себя русло:
– Борис Владимирович, я правильно вас понимаю – вы все-таки не верите Павленко? Я имею в виду, не верите в то, что он видел огромный звездолет?
Кольский поморщился. За последние недели у него на эту фамилию развилась натуральная идиосинкразия. Молодой капитан третьего ранга раздражал Кольского, и природа этой неприязни была не в убеждении молодого офицера в своей правоте (люди имеют полное право заблуждаться так, как им вздумается) – причиной всему была банальная ревность.
Рассудком капитан понимал, что это глупо – ревновать Касаткину к Павленко. Где Кольский и где Касаткина? По возрасту он ей вообще в отцы годился. Да и не было у него никогда к этой девушке интереса. Это странное влечение было ему навязано извне, сейчас он это точно понимал. Капитан чувствовал, что все его навязчивости имели искусственную природу. Но почему тогда эта не прекратилось два месяца назад? Весь экипаж уже давно пришел в себя, все чувствовали себя нормально. Все, кроме него. Сейчас Кольский ощущал себя роботом, в программе которого знатно порылись хакеры, наворотили там дел, да так и забыли откатить настройки до заводских. Да, это влияние было не сравнить с тем, что он испытывал в те страшные дни полнейшего безумия, но, так или иначе, оно никуда не делось. Ослабело – определенно, но не пропало окончательно. Кольский по-прежнему испытывал влечение к научному сотруднику Касаткиной. И еще он точно знал, что и Павленко испытывает к Варваре Сергеевне те же чувства. Капитана бесило буквально все – и то, как Павленко смотрит на Касаткину, как говорит с ней, то, как она ему отвечает. Их совместная работа с этим проклятым репликантом, их совместные ужины и даже доклады – буквально все.
Оставалось непонятным лишь одно – какова природа увлечения Павленко Касаткиной. Была ли его увлеченность обусловлена природным фактором, а-ля «молодой мужчина влюбился в молодую женщину» (что, в целом, было нормой), или же чувства Павленко были сродни тем, что испытывал вот уже два месяца кряду сам Кольский. Именно это и сводило с ума капитана. Из-за этой ревности он относился к Павленко предвзято, хотя и допускал, что тот может быть прав насчет мифического «большого шара», тем более что о том же твердил и задержанный репликант.
– Павленко