Сеня, жми на тормоза!. Арсений Анатольевич Веденин
Читать онлайн книгу.
до жизни глазами, с этой какой-то искрящейся детской непосредственностью, невольно хотелось назвать Аллочкой. Таким людям надо даже в паспорте писать «Аллочка Ильинская». И ни разу не Алла.
– Привет, Алла, ― Воскресенский сдержанно её обнял, а Ильинская, как всегда, крепко, со всей страстью.
– Давно тебя не видела. Как ты? Ой, слушай, а угости своими, а то эти вишневые уже не могу курить, ― не дожидаясь ответа, Алла потянулась за сигаретой в пачку Арсения.
– На здоровье, если так можно сказать, ― Воскресенский слегка улыбнулся.
– Идешь завтра на «Тартюфа»? ― спросила Алла, безуспешно щелкая зажигалкой, которая потом все же поддалась.
– Да, конечно. ― слегка опущено произнес Воскресенский. ― Как же культурный обозреватель самого читаемого севастопольского СМИ пропустит первую премьеру сезона?
– Не, Арс, что ты, такое пропускать никак нельзя, ― Алла будто и не заметила меланхоличных ноток в голосе Арсения, продолжая прибывать на своей волне. ― Сегодня был генеральный прогон. И ты знаешь, это какой-то совершенно воздушный спектакль. Удивительно, но Алексей Владимирович ни разу за два с половиной часа не отошел от источника, от мольеровского текста, не ушёл в форму, полностью сохранил дух пьесы… И вот ты знаешь, Арс, я была поражена. Я была поражена… При том, что спектакль выстроен очень канонично, ровно, как такой крепкий конструктор, в нём в то же время есть какая-то совершенно обволакивающая лёгкость, смотришь и на душе прям праздник. Это, конечно, большая заслуга наших, не побоюсь того слова, гениальных артистов. Просто гениальных. Ох, Арс, ты бы видел, какая восхитительная, просто космическая Дорина получилась у Катюши Прохоровой. А Тартюф Миши Краснова ― ну это же просто какая-то молекулярная работа над ролью! Понимаешь, там всё, там, я не знаю…, ― сигарета в руке Ильинской почти дотлела, когда она наконец прервала свою восторженную рецензию. ― Да твою ж мать! Арс, дай ещё одну. Я что-то увлеклась, ― Алла с сама себя же громко рассмеялась и, потушив окурок о край урны, взяла у Арсения новую сигарету. ― В общем, приходи, уверена, не пожалеешь. С большим интересом прочитаю твою рецензию.
Воскресенский никогда не испытывал к Алле кого-либо негатива и лишь одна её особенность, если можно так выразиться, вызывала в нем жгучее раздражение, и он ничего не мог с собой поделать. Дело в том, что Алле всегда всё нравилось. Какие бы спектакли не ставил театр, где она служит, ни разу в кулуарных разговорах от неё не прозвучало какой-либо резкой критики. С одной стороны, тут даже странно удивляться: завлит, говорящий дурно о спектаклях своего же театра ― это явная аномалия. Но как быть с восторженными рецензиями на спектакли своего же театра? На страницах Аллочки в соцсетях это уже давно стало доброй традицией. И надо было видеть, в какие яростные перепалки Алла вступала со всеми несогласными, с какой фанатичной преданностью защищала худрука Романовского, и как искусно и тонко нанослоем размазывала каждого, у кого хватало смелости сказать дурное слово в адрес главного режиссера