В армейской шинели,

      В армейской ушанке,

      Вагона он ждет

      На трамвайной стоянке.

      Спокойно с передней

      Площадки трамвая,

      Он сходит,

      На правую ногу хромая.

      Таких пассажиров

      В трамвае немного,

      И люди ему

      Уступают дорогу.

      Таким пассажирам

      В таком положенье

      Повсюду – вниманье,

      Везде – уваженье!

      Сидит он в вагоне

      На лучшем из мест,

      Кондуктор с него

      Не берет за проезд.

      Он орден имеет

      Под серой шинелью,

      Он ранен под Клином

      Немецкой шрапнелью.

      Бесстрашный участник

      Большого сраженья,

      Он вывел товарищей

      Из окруженья.

      Боец-пулеметчик

      Стрелкового взвода,

      Большое спасибо

      Тебе от народа!

      1941

      Он вытирает пот со лба

      И говорит, седой от пыли:

      – Да, в эту ночь была стрельба!

      Да, крепко немца мы побили!

      Нас окружить пытался враг,

      Но ведь и мы не лыком шиты!

      Как затянули их в овраг,

      Так и не выбрались бандиты.

      А кто остался от полка,

      Тот – руки кверху. Эх, вояки!

      Боятся русского штыка,

      Не любят штыковой атаки!

      Мои бойцы, как на подбор,

      Все казаки. Все больше с Дона.

      К примеру – Лапушкин Егор,

      Боец второго эскадрона.

      Он так рубил своим клинком,

      Что только головы летели.

      А я-то с рубкою знаком

      И разбираюсь в этом деле!

      А есть такие молодцы,

      Что и в седле-то меньше году,

      Но в бой идут, как храбрецы,

      Скажи – пойдут в огонь и в воду.

      Нам не забыть политрука

      Петра Денисыча Рябкова.

      Он – знамя нашего полка,

      Не скажешь ничего другого!

      …Вот расспросить бы вам о нем —

      Его в полку у нас любили.

      А вы бы уж в стихах потом

      Рассказ бойцов изобразили! —

      И поднялся майор с пенька

      И отряхнул полы шинели…

      А в синем небе облака

      Все так же плыли и летели.

      1941

      Машина раненых везла.

      Дорога трудная была,

      Обстреляна не раз.

      Шофер Миляев это знал,

      Недаром военврач сказал:

      – Езжайте… В добрый час!

      В кабине лучше быть вдвоем:

      Шофер Миляев за рулем,

      А рядом – Данильчук.

      Сидят рядком и говорят

      Про то, про се, про медсанбат

      И смотрят, что вокруг.

      Кто за рулем не первый год,

      Тот санмашину не тряхнет,

      Когда везет больных.

      Шофер