И обнажило чувственную нежность,

      И откровенность, страстность и безгрешность…

      На шпаге острия и в главах книги,

      В глазах священника и на руках расстриги…

      Падение ядра, вращенья бесконечность,

      Компот из вишни, летний сад, беспечность:

      Спеша сливаются в одной судьбе и жизни,

      В цветущей юности, служении Отчизне.

      Итак, который будет вам дороже?

      Скажите честно, если про Войну —

      Я вам поверю… и про Мир пойму.

      В одном – любовь, в другом всё жестче, строже…

      Который том роднее, ближе вам, по нраву?

      Рожденье, смерть, что вас волнует, право?

      И чувства дарит ярче и острее,

      Во что вы верите и примете скорее —

      Войну? А восхищаясь, радуясь… чему?

      Потере жизни, помутнению рассудка?

      Там лишь одно… ночное время в сутках,

      И верить можно только одному —

      Себе. Любой другой Войною занят,

      А если обещает, то обманет.

      Во всём великий смысл и острота порывов.

      Для чувств таких, как жалость, доброта…

      к сочувствию позывов

      Здесь места нет совсем. Не время!

      А чтоб собрать хоть что-то – это бремя.

      И надо всем парит старуха-смерть

      И каждому в глаза спешит смотреть.

      Старается вовсю, играет с жизнью,

      А на кону – судьба, оконченная тризной,

      Финал естественный, когда приходит срок.

      А здесь? Когда ещё не время и урок

      Наш не окончен первый… и пока

      Не ждём финала, перемены и звонка

      На перерыв, антракт, на передышку,

      Но жизнь уйдёт, и смерть захлопнет крышку.

      Ей (смерти) всё равно и не нужны конфузы,

      Кого приветствовать – что русских, что французов,

      То попадающих под руку эфиопов…

      Ей всё равно – лишь приобнять кого-то

      И проводить к паромной переправе.

      А там монеты две – и вновь назад,

      Туда, где можно лгать и править

      Свой чёрный бал на людях… и приват.

      Как в домино – две краски маскарада,

      И на земле рисуют круги ада,

      Где мерзости отчётливо видны

      Во всех кровавых «подвигах» Войны…

      Вот взрыв – и юноша упал, во взоре – страх,

      Мгновеньями бегут сюжетов вспышки.

      А сколько их… о, бедные мальчишки…

      Между прологом с эпилогом – боль и прах.

      Ну всё, с Войной понятно стало.

      Хотя бояться мужу не пристало,

      Но не она для нас пристанище души.

      Нам Мир с любовью будут идеалом,

      О Мире и любви скорей пиши —

      Без взрывов, стонов… в неге и тиши…

      Так хочется на юность посмотреть,

      На молодость в наивной страсти первой,

      А самому красиво постареть,

      Не поклоняясь ни Аресу, ни Минерве.

      Стремление к полёту, вере, чистоте —

      Вот