Гедонис. Этот счастливый токсичный мир. Диана Ибрагимова
Читать онлайн книгу.
дом – типичную для этого квартала серую четырехэтажку с дождевыми подтеками на стенах. Спустилась по ступенькам и постучала в фанерную дверь. Никто не ответил. Я стала заглядывать в окна, но, конечно, ничего не увидела: Киан отлично умел баррикадироваться, это у нас с ним общее. На стекла были наклеены фиолетово-желтые узоры из полупрозрачной пленки. О настоящих витражах, как у меня дома, речи тут и близко не шло, но каждую деталь Киан вырезал и подогнал так аккуратно, что я готова была поверить.
Обычно владельцы полуподвальных квартир даже шторы не вешали, потому что недостаток света угнетал, но Камелии настроение испортить было невозможно в принципе. Его уровень всегда оставался на нуле.
– Киан! – завопила я, пнув дверь ногой. – Я знаю, что ты дома! Открывай! Рабочий день уже начался!
Этот пещерный житель не выносил громкие звуки и ненавидел лишнее внимание. Вот уж кто точно не пойдет в День единства на площадь[13]. И я этим нагло пользовалась, уже не в первый раз. Как правило, у людей, знавших Киана, не хватало на такое духу, но я привыкла получать что хочу.
Я как раз набирала в грудь вторую порцию воздуха для нового вопля, когда дверь открылась и на пороге возник сам Киан Камелия во плоти. Каждый раз при виде его мрачной физиономии меня одолевала зависть. Потому что мне ради симпатичного личика пришлось три пластических операции сделать. Уменьшить подбородок, подправить нос, увеличить губы, чтобы походить на куколку, как в детстве. Пластика – это, между прочим, привилегия только для десятого уровня. А у Киана от природы была такая точеная, симметричная и, как сказал бы Эви, «аристократическая» мордашка, что меня это раздражало. А еще прямо руки чесались растормошить его гладкие, как шелк, блестящие волосы до плеч, разделенные точно посередине идеальным пробором. Мои волосы были примерно такого же светлого оттенка, но никогда в жизни они так не блестели, даже после выпрямления природных волн в салоне.
– В этом палее лимит исчерпан, – сказал Киан и собрался уже закрыть дверь, но я умела влезать без мыла не только в людские души, но и в личное пространство пещерных мизантропов.
– Знаю! – Я быстро сунула ногу в щель между фанерным полотном и дверным косяком и решила зайти с козырей. – Я принесла тебе две коробки потрясающих эклеров из кондитерской «У Шале». Это ограниченная подарочная коллекция! Пришлось все утро стоять в очереди, чтобы успеть их взять! Сусальное золото, миндаль, натуральное какао, никакой синтетики, никаких заменителей, никакого добавленного сахара! Все, как ты любишь! И еще тепленькие!
Теоретически я не нарушала закон, предлагая человеку с нулевого уровня угощение из кондитерской с десятого. Нигде не было написано, что это запрещено. Потому что ну какой десятник будет дружить с нулевиком и приходить в его убогий квартал, чтобы угостить элитными эклерами? Это ж абсурд. Всем известно, что чем больше разрыв между тобой и твоим несчастным другом, тем быстрее он утянет тебя на дно. Нельзя дружить с неудачниками.
В День единства (28 кления) все желающие традиционно вытягивают из короба цветную ленту (на востоке) или табличку с номером (на западе). Те, у кого ленты/таблички совпадают, объединяются для общей трапезы, за которой обмениваются историями, заводят дружбу, а часто и любовные отношения.