Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы. Стивен Эриксон
Читать онлайн книгу.
земной мир на Свет и Тьму, которые тоже вступили в сражение друг с другом, ставшее отражением борьбы за саму жизнь.
В подобного рода войнах обрел очертания лик времени. «С рождением заканчивается смерть» – так написали древние на пепелище Первых Дней.
Финарра не могла понять суть этого утверждения. Если нет ничего ни до, ни после – значит миг творения не вечен и вместе с тем непреходящ? Мир все еще рождается и одновременно умирает?
Говорили, будто в изначальной тьме не было света, а в сердце света не было тьмы. Но одно не могло существовать без другого, постижимое лишь в сравнении, – и в конечном счете разум смертного оказывался в ловушке скрытых в тени понятий. Финарра инстинктивно избегала любого рода крайностей, как в поведении, так и в характере. Она познала горький вкус Витра и пугающую пустоту безбрежной тьмы, сторонилась огня и ослепительного света. Ей казалось, будто жизнь может существовать лишь в таких местах, как эта узкая полоска между двумя смертоносными силами, среди холодных безразличных теней.
Свет теперь вел сражение в кромешной тьме ночного неба – и свидетельством тому были звезды.
Финарра вспомнила, как стояла на коленях, принося присягу при поступлении на службу к смотрителям Внешних пределов, съежившись среди колдовской пустоты, в смертельном холоде могущественной сферы, окружавшей Матерь-Тьму. Но, почувствовав холодное прикосновение ко лбу, она ощутила своего рода соблазнительный покой, как будто услышав шепот, призывавший ее сдаться. Страх пришел позже, когда Финарру бросило в дрожь и у нее перехватило дыхание. Так или иначе, до того как стать той, кем она стала, Матерь-Тьма была обычной смертной женщиной-тисте, мало чем отличавшейся от самой Финарры.
«Но сейчас ее называют богиней, – подумала капитан Стоун. – Теперь мы стоим перед нею на коленях и знаем ее лицо как облик самой Тьмы; для нас она сделалась воплощением стихийной силы. Что с нами случилось? Почему мы стали столь суеверны?»
Она знала, что это предательские мысли. Игры философов, отделявших власть от веры, были ложью. Вера правила всем – от поклонения духам неба до объяснения в любви мужчине, от следования гласу божьему до признания права офицера отдавать приказы. Единственная разница заключалась лишь в масштабах.
Финарра бесчисленное множество раз мысленно перебирала подтверждавшие сей факт аргументы. Доказательством, по ее мнению, служило то, что суть всегда оставалась одинаковой, начиная от форулканских командующих, посылающих солдат в бой, и заканчивая уплатой штрафа за обнажение оружия на улицах Харканаса.
«Отказываясь повиноваться, ты рискуешь жизнью. Если не жизнью, то свободой, а если не свободой, то волей, а если не волей, то желанием. Все это лишь монеты разного номинала, мера ценности и достоинства.
Власть над моим телом, власть над моей душой. Суть одна и та же».
У нее не было времени на ученых и их софистические игры. Так же, как и на поэтов, которые, похоже,