Имперский сыщик. Аховмедская святыня. Дмитрий Билик
Читать онлайн книгу.
у папеньки там контора была. Сейчас я на Никольской обитаю.
– Эк тебя занесло, – крякнул околоточный. – А я Артемий Кузьмич. Твой отец в свое время моего брата… Ну да ладно, – он собрался, сдержал нахлынувшие чувства и продолжил с некоторой суровостью: – Раз уж взялся за его благородием смотреть, остаешься с ним. Утром я зайду справиться. Это ж надо чего учинить, дуэль до Поглощения! Скандал будет, скандал.
– Но я…
– И не спорь, Михайло, не спорь. Только в память об отце тебя в участок не забираю. Замечательный был человек, тебя вот вырастил.
Околоточный, не слушая возражения, махнул городовому и уже из парадной крикнул:
– Зайду утром!
Мих уселся на стул и сложил могучие руки на скатерть. Что ж, действительно, как говаривал его отец, утро вечера мудренее.
Глава 2, где Мих становится ярыжкой, а Витольд Львович – и того больше
Утро не принесло ни мудрости, ни облегчения. Напротив, началось с крика, что возвестило как минимум об убийстве или намерении оного.
Хозяйка, за семь часов вовсе не сомкнувшая глаз, затаилась в парадной у затворенной двери с разбитым замком. Она несколько раз посылала ночью за околоточным, но вскоре явился Тишка-городовой, которого она с детства знала, и сказал, дескать, если она, ведьма старая, не отстанет от его благородия, то он ее за седые волосья оттаскает да в околоток заберет.
А ей, бедной душе, все казалось, что ходит вокруг кого-то. В окна заглядывают, будто даже внутрь сунулись, но она себя обозначила. Выругалась со страху, как обычно только чертей бранным словом поминают, да поближе прижала лопату, бог весть каким образом у нее подле двери оказавшуюся.
Так и вздрагивала от каждого шороха, несчастная. А утром, как только половицы заскрипели да рожа зеленая вышла прочь, взметнулась наверх, позабыв про преклонные года. Думала, загубил, проклятущий, Витольда Львовича. По правде сказать, даже немного надеялась, чтобы потом околоточному вместе с Тишкой под нос пальцем ткнуть да изречь: «Я же говорила». Но разочаровалась, а одновременно с тем успокоилась – хоть и бледный, обессиленный, но Меркулов все же еле слышно дышал. Хорошо, к себе успела зайти, как крокодил обратно воротился. Нос хозяйки уловил приятный дух каши, и она справедливо решила, что образина намерился отравить ее постояльца. Прокралась к самой двери, заглянула в щелку, что после поломки замка образовалась. Только стала наблюдать, как раздался крик.
Опираясь плечом о стену, Меркулов стоял в ближней к выходу комнате и, пошатываясь, прикрывал рукой рот. Его лицо выражало крайнюю степень смущения от своего испуга, вырвавшегося наружу. Зеленокожий возвышался перед ним, покорнейше опустив голову.
– Кто вы? – спросил Меркулов.
Его голос, удивительно звонкий, как у мальчишки, разорвал тишину, окутавшую комнату после вскрика.
– Михайло Бурдюков, Ваше благородие. Но все кличут Михом.
– Орчук? – заинтересованно то ли спросил, то ли вслух подумал Витольд Львович.
– Истинно