Чай допит. Симс, Эванс, Гэтсби и Рэнч, каждый по-своему изможден, сидят в общем зале. Симс ушел проследить, как убирают спортивный инвентарь.

      – Ну что ж, – бодро заговорил Гэтсби, – вот и все. Хорошо выпить чашку ароматного чая после целого дня на солнце. Вряд ли, думаю, нам предстоит увидеть в ближайшее время такой же забег, как этот на четыреста сорок… А, Эванс?

      – Да, классный забег, и вообще.

      – А как Стивенс догнал его на последнем повороте! – Рэнч закурил сигарету. – Сила.

      – Да нет, старина, он поравнялся с ним еще на прямой, – возразил Гэтсби.

      – Ну да, ну да. Но на повороте он уже убрал его, верно? Или не так? – Самым печальным образом Рэнч все никак не мог избавиться от пристрастия к давно вышедшему из оборота великосветскому сленгу.

      – На старте я тебя, Рэнч, что-то не видел, – отвечал Симс. – Ты где стоял?

      – Да так, переходил с места на место. – Рэнч наклонился, чтобы стряхнуть пепел от сигареты в камин. – Получал от родителей свою долю славы, и всякое такое.

      Вошел Тивертон. Не успел он прикрыть за собой дверь, как из коридора донесся пронзительный вопль:

      – Вимис! Вимис! – Послышались чьи-то невнятные голоса. – Где этот паразит Вимис? Мне бы надо у него немного деньжонок перехватить, так черта с два найдешь, постоянно его где-то носит. Наверное…

      Дверь закрылась. Тивертон сел со словами:

      – Перекличка в семь, я не ошибаюсь?

      – А ты что, Тивертон, дежуришь сегодня? В таком случае не завидую я тебе. У половины этих дьяволят, что ушли ужинать с родителями, наверняка начнется понос, – хмыкнул Гэтсби.

      – И Тивертон будет ходить за такими с совком и ведром, – ехидно добавил Рэнч.

      – Это уж как пить дать.

      Но в семь вечера выяснилось, что дневные волнения не закончились. На перекличке, которую Тивертон проводил в зале, один ученик отсутствовал.

      – Уолтерс?

      – Я, сэр!

      – Уорд?

      – Я, сэр!

      – Вайверн-Вимис? ВАЙВЕРН-ВИМИС! Кто-нибудь что-нибудь знает про Вимиса?

      Послышались негромкие голоса:

      – Да это Червяк…

      – Скорее всего, блюет в мусорное ведро Перси.

      – Или надирается в «Петухе и перьях».

      Других, более конструктивных предположений не последовало, во всяком случае, вслух их никто не высказал.

      – Ушел он с родичами?

      Молчание.

      – Да ладно вам, – раздраженно проговорил Тивертон, – кому-то из вас он ведь наверняка сказал, уходит