Дело, которое нужно закончить. Константин Гурьев
Читать онлайн книгу.
листке бумаги нарисован обыкновенный равносторонний треугольник, середины каждой стороны которого были соединены прямыми линиями, которые таким образом разбивали этот треугольник на четыре равные части.
И что это значит? Повертев листок в руках, Рябов сунул его обратно в конверт, решив, что сейчас-то уж точно не до рисунков. Посидел, готовясь к разговору с Ниной, и осознал, что впервые за много лет не знает, какие слова надо сейчас ей сказать, и понял, что просто боится этого разговора… Удивился, осознав, что уже давно не испытывал этого чувства, а потом отправился вниз.
Первый этаж, а он почти весь был занят холлом и кухней, был пуст, и только на диванчике, сжавшись в клубок, лежала Нина. Видимо, она тут просто ждала, когда Рябов разберется с бумагами, и незаметно задремала, а сейчас, будто почувствовав приближение Рябова, заворочалась. Рябов сел напротив и уставился на нее с грустью и нежностью.
– Разобрался со всем? – неожиданно спросила Нина, не раскрывая глаз. Потом села, огляделась. – Есть хочешь?
Рябов посмотрел на часы и сказал:
– Да, наверное, надо бы…
Нина поднялась:
– Посмотрю, что у нас есть. – На пути к холодильнику спросила: – Что он тебе там написал? Не секрет?
Рябов не хотел сейчас говорить об этом, поэтому ответил неопределенно:
– Да так… Разное…
Нина с готовностью подхватила:
– Про архив, видимо.
С ней Рябов никогда не играл, не юлил, поэтому спросил:
– Он много говорил об этом в последнее время?
– Смотря как понимать «последнее время», – ответила Нина. – Ты, Витя, должен для себя понять главное… – повернулась к нему и ткнулась, как маленькая, лбом ему в плечо. – Я тебя раньше так ненавидела… ну, просто так ненавидела, что…
– Ненавидела? Меня? За что? – сжался Рябов.
– Мне казалось, что папа тебя любит сильнее, чем меня!
– Ты с ума сошла!
Рябов хотел засмеяться, но, увидев глаза Нины, сразу отказался от этого.
– Я не любовями меряюсь, а на твой вопрос отвечаю, – сказала Нина. – У папы не было человека, которому он доверял бы больше, чем тебе, человека, в таланты которого он верил бы сильнее, чем в твои.
Она говорила спокойно, и, наверное, только Рябов мог расслышать ту тоску, которая была в ее голосе. А Нина, помолчав, улыбнулась:
– Пойдем, посидим на крылечке.
Рябов сразу же вспомнил эти посиделки, на которых Нина учила его жизни, совершенно игнорируя тот факт, что была младше его почти на десять лет, и было ей тогда не больше одиннадцати, и кивнул:
– Пошли!
Однако едва они присели на крыльцо, как, отворяя калитку, двинулся прямо к ним мужчина лет пятидесяти. Шагов за шесть-семь до них наклонил голову:
– Нина Денисовна, прошу принять мои самые искренние соболезнования…
– Кто вы такой? Что вам нужно? – перебила Нина, и в голосе ее снова зазвучали слезы.
– Дело в том, что… – начал гость.
Нина