Осколки потерянной памяти. Александр Вин
Читать онлайн книгу.
а один из милиционеров, зачем-то осторожно выглянув в окно, принёс из-за дверей тяжёлый рюкзак и начал выкладывать на стол непривычную еду.
– Пацан, ты консервы уважаешь? Вот, есть лещ в томате. Садись, садись, поклюй с нами маленько…
Большой милиционер потребовал у мамы что-нибудь «выпить».
– Я сбегать могу…
– Нет, бегать не надо, суета не для нашего дела. Ты лучше, милая, в припасах своих чего-нибудь поищи, не верю я, чтоб для такого героя… – он, откинувшись назад, белозубо захохотал, подмигнул отцу, – ничего не было припасено, в семейном-то кругу!
Потом милиционеры скучали, хвастались анекдотами.
Отец, как помрачнел острым взглядом ещё с самого прихода ненужных гостей, так и оставался молчаливым и напряженным, курил больше, чем остальные.
К вечеру загудел за окном грузовик.
Начальник громко скомандовал своим милиционерам одеваться и выходить на улицу, на погрузку. В коридоре он, топая последним, с весёлым азартом шлёпнул маму сзади по тугой юбке. Отца же, который кинулся на него, замахнувшись пустым угольным ведром, жёстко и сильно прижал локтем к стене.
– Не дёргайся, приятель, попусту… Лучше жди в гости в следующий раз, готовься.
Поправляя Глебке одеяло ко сну, мама неторопливо объяснила, что милиционеры приезжали по служебной надобности, что там, у них, на левом берегу кто-то опасный сбежал, вот они и ловили преступника, устраивали засады по всему городу.
– А почему к нам пришли?
– Отец-то наш совсем ведь недавно оттуда, вот начальство в тюрьме и решило, что к нему могут сбежавшие люди заглянуть, ну, за советом каким, за помощью…
Длинную и прочную берёзовую доску, которую Глебка целую неделю с упорством обстругивал неудобно-ржавым рубанком в домашнем дровяном сарайчике, планируя сделать из неё модель прекрасного парусника, отец, не спросясь, забрал и распялил на ней шкурку большого незнакомого кролика, которого они с соседом-кочегаром как-то случайно поймали и убили на огородах.
Потом, уже зимой, мама и Глебка угорели.
В конце декабря навалило снега, да и морозы пошли тогда один за другим, длинные, по несколько дней, и значительные по суровым температурам.
Городское радио по утрам часто передавало, что в школу в этот день младшим классам ходить не надо, печка остывала часто, топить её, чтобы флигель не выстывал, приходилось постоянно.
Отец ещё с осени привёз откуда-то пять кубов удивительных берёзовых брёвен, и они с мамой за два дня распилили их все.
Страшно и красиво отец тогда кричал, замахиваясь топором на приготовленные чурбаки, разваливая их на одинаковые, звонкие, части, а Глебка метался у него под руками, собирая полешки и выстраивая из них ровные бело-жёлтые поленницы.
И мама, и Глебка любовались тогда на отца, весёлого, сильного, жилистого своим высоким и ловким телом.
Угорели-то они по маминой оплошности.
Ждала она весь вечер отца, приготовила щи из серой капусты, закутала кастрюлю старым ватным одеялом,