Я даже вытащил газовый баллончик из той кучи хлама, что оставила посреди моей комнаты Вера, и хотел как следует обработать этих мелких паразитов, но очень удивился, когда увидел следующую парочку.

      Передо мной предстали мальчик в черном одеянии, напоминающем костюм Дракулы, и девочка с кошачьими ушами на голове.

      – Ребята, кажется, вы пришли слишком рано. Хеллоуин только через полгода, – рассмеялся я и отдал им последнее сладкое, что у меня осталось, – банку консервированных ананасов.

      И только после это я понял, что никто из них даже не спросил про крашеные яйца или куличи, все требовали именно сладкое. Trick or treat2.

      Терпеть это больше не было сил. Я вышел на прогулку и полтора часа слонялся по холодному Питеру, пока магазины не объявили о начале ежедневной торговли алкоголем. Взяв два литра пива, я вернулся домой и после одного бокала жидкого снотворного провалился в беспокойный долгожданный сон. Снились мне какие-то адские твари.

      И снова меня разбудили. На этот раз звонком в дверь, долгим и противным. Проспал я не больше часа, голову сжимали невидимые тиски, а желание было одно – убивать.

      Я прошел на кухню и взял свой любимый нож, но тут же положил его обратно. Вместо этого схватил топорик для рубки мяса и костей и вышел в прихожую.

      – Это седьмая квартира? – поинтересовался заспанный паренек в желтом плаще.

      Перед ним стоял желтый рюкзак-короб, на котором лежал белый пакет с едой.

      – Нет, это тридцать третья, придурок, – ответил я и замахнулся.

      Парень дернулся, ударился спиной о перила и свалился в обморок.

      – Да… Слабая молодежь пошла, – произнес я тихо и затащил его в квартиру.

      Пакет с едой я положил на кухонный стол, короб бросил в коридоре, а паренька уложил в ванну, сняв с него желтый плащ.

      – Борщ – отлично! – воскликнул я, когда открыл пакет. – То что надо.

      Подкрепившись и хлебнув пива, я взял топорик и направился в ванную.

      – Это хорошо, что ты выключился в подъезде. Иначе я бы порубил тебя там и забрызгал все кровью. Убираться потом неделю, – дружелюбно произнес я, когда паренек начал приходить в себя, и размолотил его кучерявую голову в фарш.