Пегас. Даниэла Стил
Читать онлайн книгу.
оставалось лишь несколько недель. Друг дал лошадей – тех самых, которые едут в Америку вместе с нами. Две из них липицианской породы и отлично выучены для представлений. Собираюсь работать в цирке в качестве наездника. – Он удрученно покачал головой. – Младший сын в восторге. Не могу сказать, что разделяю его радость, но благодарен хотя бы за то, что смог вывезти детей из Германии и найти работу. Так что, дорогая, ночи напролет вы танцевали с цирковым артистом. Боюсь, узнав об этом, ваши друзья были бы шокированы – как, впрочем, и мои тоже.
Высказав все, что тяготило душу, Николас почувствовал себя одновременно и хуже, и лучше. Хуже потому, что нелепость ситуации составляла сущность реальности, а лучше потому, что нелепость вызывала не слезы, а смех. Не найдя достойной реакции, Моник растерянно засмеялась.
– Вы серьезно? – Показалось, что он шутит, разыгрывает. Но нет, тяжелый взгляд доказывал иное. Более странной истории не приходилось слышать ни разу в жизни. Обычно из Германии уезжали доктора и юристы – настоящие евреи, – но только не такие образцовые аристократы, как Николас.
– Абсолютно серьезно. Из Нью-Йорка повезу сыновей и лошадей в штат Флорида, где нас нанял самый известный в мире цирк. Эти добрые люди помогли вырваться из Германии и предложили работу, за что я им безмерно признателен. Боюсь, вы появились в моей жизни с небольшим опозданием. Еще месяц назад я бы ухаживал за вами самым изысканным и благородным образом, а после возвращения на родину наносил бы вам визиты. А теперь вот перезимую во Флориде в обществе клоунов, акробатов и прочих экстравагантных личностей, а оставшиеся девять или десять месяцев года буду вместе с ними колесить по всей Америке. Зато смогу посылать почтовые карточки с видами самых разных уголков Соединенных Штатов.
И горькие слова, и то выражение, с каким Николас их произнес, показались невыносимыми. Он до сих пор не смирился с жестоким ударом судьбы.
– Даже представить не могу, что все это правда, – искренне призналась Моник.
– И я тоже. И все-таки цирк в Америке лучше, чем концентрационный лагерь на границе с Чехией и смерть детей от голода и болезней. У нас не было выбора.
– Вы очень мужественный и смелый человек, – тихо произнесла Моник, потрясенная тем, что только что услышала.
– Нет. Я тот человек, которого выгнал из дома и из родной страны сумасшедший, одержимый навязчивой идеей очистить титульную нацию и захватить мир. Евреи не вписываются в его планы, мешают достижению гармонии. И вот по иронии судьбы я вдруг оказался одним из них. Унижение почти невыносимое: буквально за одну ночь скатился с верхней ступеньки лестницы в грязную яму.
– Вам кажется, что Гитлер действительно настолько страшен? – Судя по рассказу, так оно и было, и все же верилось с трудом. До сих пор политика фюрера ее не касалась, если не считать отъезда любимой модистки и известного в Мюнхене доктора, которому она доверяла. А в остальном Моник особого ущерба не ощущала, тем более что доктор все равно собирался закрыть практику