Романовы. Семейные тайны русских императоров. Вольдемар Балязин
Читать онлайн книгу.
фрейлины Анны Петровны и доверенного лица Елизаветы Петровны. Находясь в Киле, она сообщала своей сердечной подружке Елизавете Петровне обо всем, что происходило во дворце и городе. Образчиками ее писем могут служить, например, такие:
«Сестрица ваша ездила в санях по Килю, и все люди дивовались русским саням». Или: «Еще ж доношу, что у нас балы были – через день, а последний был бал у графа Бассевича, и танцевали мы там до десятого часу утра, и не удоволились в комнатах танцевать, так стали польской танцевать в поварне и в погребе. И все дамы кильские также танцевали, а графиня Кастель, старая, лет пятьдесят, охотница великая танцевать, и перетанцевала всех дам, и молодых перетанцевала». В этом же письме Шепелева просила «поздравить с кавалериею», то есть с награждением орденом, одного из первых любовников Елизаветы Александра Борисовича Бутурлина.
А письмами от 12 и 19 февраля 1728 года Шепелева сообщала о рождении у Анны Петровны сына Карла-Петра-Ульриха – будущего российского императора Петра III. (Чуть ниже мы еще встретимся и с Маврой Егоровной, и с ее любовником Эрнстом Бироном, и с мужем Мавры Егоровны графом Шуваловым.)
Шепелева писала, что, как только Анна Петровна родила сына, то трижды палили из пушек, а потом пошли солдаты, играя на трубах и литаврах, извещая тем самым, что у герцогской четы родился сын. Вслед за тем во дворец пришли кавалеры и дамы, поздравляя мать и отца с новорожденным. Шепелева обещала, что сразу оповестит Елизавету Петровну о том, как пройдут крестины.
19 февраля Мавра Егоровна написала, что церемония крестин происходила так: сперва шли камер-юнкеры, затем – гоф-юнкеры, а вслед за ними четыре камергера несли балдахин. Под балдахином на подушке лежал младенец, рядом с ним, на той же подушке, лежала корона, усыпанная алмазами, а эту подушку – с принцем и короной – несли два тайных советника.
На крестинах была и Анна Петровна. Она, по словам Шепелевой, лежала под другим балдахином, в богатом наряде, и, судя по всему, пока еще никакой тревоги у Мавры Егоровны не вызывала.
Однако не успели письма Шепелевой дойти до Петербурга, как случилось неожиданное несчастье: скоропостижно умерла двадцатилетняя мать новорожденного – Анна Петровна. Произошло это из-за того, что в Киле, по случаю рождения принца Карла-Петра-Ульриха были устроены великие празднества, завершившиеся грандиозным фейерверком. Анна Петровна после родов еще недомогала и потому лежала у себя в опочивальне, не принимая участия в торжествах. Но когда она увидела за окнами своей спальни всполохи огней и россыпи звезд фейерверка, то, не удержавшись от соблазна полюбоваться всем этим, встала с постели и настежь распахнула одно из окон. Сильный холодный ветер ворвался в комнату – за окном стоял февраль, – и герцогиня простудилась. На следующий день она заболела воспалением легких и через десять дней умерла.
Торжества и в Киле, и в Петербурге сменились глубоким трауром, особенно же скорбел овдовевший Карл-Фридрих, ибо со смертью