Погода, в которую с головой окунул очередной вызов, была самая что ни на есть мерзопакостная – холодина, мокрый снег и ветер, что забрасывал тающие на лету снежинки прямо за шиворот. Хватило пяти минут ожидания милицейского УАЗика у входа в Бюро, чтобы и продрогнуть, и промокнуть насквозь. И какой чёрт дёрнул дожидаться дежурку на улице? Наверное, моя патологическая исполнительность. Непрестанная дрожь, уже на второй минуте начавшая волнами накатывать от пяток и дальше вверх по позвоночному столбу, казалось, порождала тихое дребезжание озябшего костяка. Этакое музыкальное сопровождение безрадостной картины непогоды…

      Наконец две фары, светившие с разной интенсивностью, на мгновение ослепили, вынырнув из-за поворота.

      – Эксперт? – задал вопрос милиционер-водитель через едва-едва опущенное оконце.

      – Ага. Куда садиться?

      Оказалось, что гипотетическое место имеется только на заднем сиденье, где уже сидело трое – мрачный мужик по гражданке возрастом визуально в пределах сорока лет, молоденькая девушка в форме следователя и парень, ещё даже не приблизившийся к возрасту Христа. Переднее пассажирское сиденье занимал солидный подполковник. С трудом запихнув меня в салон и с усилием захлопнув дверцу, водитель сел за руль и тут же стартанул с пробуксовкой. Наверное, у дежурного наряда это был не первый и далеко не последний вызов, и следовало поспешать. По ночному городу ехали молча, видимо, представляя, каково это – бродить под проливным снегом по месту происшествия. По предварительной информации, ожидалось самоубийство, и прокурорский должен был подтянуться аккурат к нашему приезду.

      – Где самоубийство-то? – Я попытался развеять царившую мрачноту.

      Мужик по гражданке недовольно засопел, следователь осталась индифферентна к вопросу, подполковник, по-моему, кемарил. Ответил парень, которому Бог оставлял порядка семи лет до возраста Христа, чтобы удачно раскрутиться на анналах Истории:

      – В «Преисподне»…

      По гражданке хмыкнул, следователь продолжила молча смотреть в черноту за окном, изредка разрываемую освещёнными окнами домов. Колесили мы сейчас по частному сектору. В темноте дома едва проступали из мрака, но здесь я бывал раньше и хорошо помнил разброс архитектурных стилей – от почти полностью развалившихся избушек местной бедноты до огромным хоромов цыганских наркоторговцев. Глядя на это «разнотравье», вспоминались уроки физики, а именно опыты с сообщающимися сосудами, когда жидкости досуха изливались из одного сосуда в другой, расположенный гораздо ниже.

      – Куда? – Я слегка опешил. – Что ещё за… ?

      – Это так в простонародье