Простая речь о мудреных вещах. Михаил Погодин
Читать онлайн книгу.
кажется, сочинить государство на свой лад, и старая закваска в нем не выдохлась. Грустно, что он упал на полдороге, и не дошел ни до какой пристани на земле…
А в каком омуте он погрязал и тонул, в какой атмосфере задыхался – и сколько времени! Надо было иметь крепкую голову, чтобы не очуметь и не свихнуться, а он выходил на прямую дорогу…
Наконец, вот один из первых моих приступов:
С чего начать мне простую речь о мудреных вещах? Совершенствование, просвещение – самая сладкая, любимая мечта моей юности! С каким восторгом представлял я себе то время, когда человек на лоне природы, в мире с самим собою, с своей совестью, со всем его окружающим, в кругу своего семейства будет наслаждаться жизнью, проводя ее в изысканиях тайн мироздания, тайн истории, в творениях мысли и чувства, поклоняясь Творцу духом и истиной! И я был уверен, что оно наступит! Содействовать приближению этого времени – какое счастье! Дайте мне хоть орангутанга, думал я в восторге, идя однажды с Дмитрием Веневитиновым и беседуя о золотом веке, и если я успею выдвинуть его на несколько шагов вперед на его пути, то я ни пожелаю ничего более. Это было в двадцатых годах. Текло время, занимался я Историею, и опыты жизни опровергали мечту о постепенном усовершенствовании людей, государств и народов. Нет, думал я, это оттого, что просвещение не полное, что одна часть возделывается на счет другой, – и писал о счастье в своих повестях, рассуждал в афоризмах, внушенных философиею Шеллинга.
Так ли я думаю теперь, спросят меня, после того, как я долго прожил, читал, думал, испытал, видел, слышал? Утвердился ли я в убеждениях своей молодости? Увы! Где это усовершенствование? Может быть – в лицах неделимых! Усовершенствована астрономия, физика, химия, философия – но не человек, еще менее род человеческий. Каин убил Авеля дубиною, а Шасно (Франция), Крун (Германия), Армстронг (Англия) валят людей тысячами из своих пушек и ружей…
Мы называем просвещенным человеком того, кто отличается познаниями, сочинениями в математике, словесности, богословии, имеет много сведений о тех или других предметах. Но великий Бакон является в жизни человеком низким, продажным, и подвергается суду верховного судилища, но Гегель умирает от несварения желудка, но Гете находит удовольствие в титуле тайного советника, по свидетельству Гумбольта, который, шутя, и сам признается в этом малодушии: и я это люблю, сказал он в Москве К.К. Яниш (после Павловой), советуя ей на пакете, передаваемом для Гете, прописать этот чин. Байрон кичился больше своим происхождением от Норманнских баронов, чем своею поэзией! Неужели это свидетельствует о большом влиянии умственного образования![15]
Между умом и сердцем такая же бездна, через которую нет моста, как прежде, как всегда, и если они соединяются иногда, то не наукою, а чем-то иным… наука, могущественная в своей сфере, имеет здесь влияние, но не решительное, условное…
Обращаюсь к тетради и передам теперь набросанные мысли и выражения, разделив их на группы по предметам.
Непостижимости
Бытие – кто мы, что мы, откуда,
«Совместность мелочного тщеславия с глубоким просвещением в таких великих поэтах, как Гете и Байрон, действительно удивительна; но слава учености Гегеля теряет ли что-нибудь от того, что он помер от несварения желудка?» Ответ: Мысль здесь состояла в том, что всякая неуверенность не совместна с истинной философией, которая должна отражаться в жизни.