Если до XIX века полная смена этих силуэтов женской одежды длилась 300–500 лет, то в XIX веке уже за 100 лет были повторены все основные стилистические формы. А к концу XX века и соответственно в наши дни для одного цикла полного обновления структуры костюма нужно всего 21–22 года [105, с. 13]. Но люди не просто копируют и механически повторяют старое, а находят в нем новую красоту с позиций современного им мировоззрения. Известный французский модельер Кристиан Диор говорил по этому поводу: «Для меня ценно свое собственное представление о какой-нибудь стране, стиле, эпохе… Даже собираясь нарисовать костюмы для какой-нибудь исторической пьесы, следует, после нескольких дней изучения иллюстративного материала, закрыть книги и дать пройти какому-то времени, прежде чем взяться за карандаш» [37, с. 23]. В наступившем XXI столетии модные процессы характеризуются утратой былой жестокости и сегментации, отмечается постоянное возрастание циклов процесса, а также усиливается связь с медиаиндустрией, шоу-и кинобизнесом, с визуальной культурой.

      Особо следует сказать о том, что история европейской одежды и костюма изучена несравненно лучше и полнее, нежели история (и тем более теория) традиционной Восточной одежды. В нашем пособии данный термин используется с географической точки зрения, то есть Восток – это макрорегион, включающий в себя Азию и Северную Африку. Русскоязычная версия всеобъемлющей истории одежды Востока пока что не написана. В результате все представления о восточной одежде зачастую сводятся к набору знаков-имиджей: сари, халат, чадра, чалма и т. д., оставляя «за кадром» все многообразие их видов и форм даже на территории одного государства. Но главная опасность получения недостоверной информации связана с тем, что за традиционную одежду той или иной империи (напр., Османской) часто выдают одеяния различных народов, проживавших на территории рассматриваемого государства, тогда как каждый этнос имел и имеет свою собственную традиционную одежду.