В каждом доме война. Владимир Аполлонович Владыкин
Читать онлайн книгу.
и очень боялась оттолкнуть от себя офицера. А сейчас он, заперев комендатуру, пошагал по накатанной снежной дороге к хате Костылёвых. В посёлке слышался лай собак. Солдаты хотели их перестрелять, но майор им строго запретил это делать, чтобы не настраивать против себя местное население, так как должны поддерживать с жителями мирные отношения. Зачем, собственно, зря настраивать против себя народ? Это майор Дитринц знал наверняка, поскольку полагал – потому русские так отчаянно и сопротивляются немецким войскам, что части эсэсс и гестапо учиняли над мирным населением подчас бессмысленные зверства, являющиеся для тех обычным делом. Ведь фюрер таким способом велел им устанавливать германское господство над покорёнными народами, подлежащими уничтожению ради торжества немецкой нации. Но насилие, жестокость порождает сопротивление. Уже с первых дней войны с советами было совершенно ясно, что русские будут драться за каждую пядь земли. И блицкриг не состоялся, что и подтвердилось в первый же месяц войны…
Майор Дитринц постучал в окно хаты, и тут же показалось девичье, впрочем, ещё детское лицо, но это была вовсе не Шура, и по своей красоте она ни в чём не уступала своей старшей сестре. Он прошёл уже немало русских селений, городов, и везде ему удавалось закрутить роман с хорошенькими девушками или женщинами. Они отдавались майору, казалось, с поразительной лёгкостью, впрочем, он знал, что женщины уступали ему исключительно из-за страха, а сила немецкого оружия, само понятие – нацизм, наводили на русских ужас. Нет, силой он невольниц не брал – только вежливым обхождением, и вскоре они проникались к нему доверием. Некоторые отдавались с той лишь надеждой, что это непременно спасёт их от плена и увоза в Германию, отчего он действительно обещал их освободить за примерное послушание. Сначала он нарочно играл на чувствах женщин, боявшихся пленения, а потом говорил, что для них лучшее спасение – это он сам. И они отлично понимали, что от них требовалась покорность сильному. Вот и Шуру он нарочно оставил в колхозе в своей должности бухгалтера, а заодно и её брата. Отец к этому не приложил ни одного душевного усилия, хотя майор видел, с каким ожидающим взором Костылёв смотрел на него, при этом не зная, что нужно сказать, чтобы его дети не попали в отдельный список посылаемых на спецработы. О Германии речи пока не шло, так как ему была поставлена задача – организовать в тылу госпиталь с местным персоналом, что блестяще он и сделал со своими, разумеется, врачами.
Ему открыл сам Костылёв. Майор вошёл степенно, видя, как хозяин побледнел, и Дитринц почувствовал с удовлетворением своё превосходство над этим трусливым русским мужиком, который совершенно не способен организовать в посёлке сопротивление немецким солдатам. Макар Пантелеевич будет служить ему так, как он, майор, сам пожелает. И на его самодовольном лице отразилась снисходительная улыбка.
– Ти, Костилёв, понимай, твоя