Во веке веков. Юрий Слащинин
Читать онлайн книгу.
время появилось в душе сладкое удовлетворение от осознания себя совсем взрослой, способной вызывать не только любовь – что было ещё непривычным, – но и ревность, зависть, обиды. И жалко ей было Надю. И жалко Костю, следившего за ней испуганными глазами. И маму жалела… И всех-всех… Она вдруг стала осознавать, что в её жизни наступает поворот, когда всё будет иначе. И было жалко прежней, уходящей жизни, и не могла она отказаться от новой, за поворотом… И даже за плетнём… Сама видела стоящую в соседнем дворе лошадь, хрупающую сено из тарантаса. Осталось запрячь – и… Но сейчас надо сделать что-то очень важное, как сказала Сашина мама, обняв её там, у плетня. И пользуясь оставшимся временем, Ирина ластилась к матери, страдая оттого, что не может ей сказать правды, и старалась повышенной лаской и нежностью искупить вынужденный обман.
– Я люблю тебя, мама.
– И я тебя люблю. А почему ты это сказала? – спросила и вздохнула: «Скорее бы он уезжал!»
На дворе перестали петь частушки и топотать, примолк баян и вновь заиграл медленное танго про «утомлённое солнце». Видимо, за баян сел Костик: танго и вальсы – его репертуар.
Ирина вскинула взгляд на дверь и увидела Сашу: он не входил, не вбегал – он являлся в дом и, приближаясь к ней, закрывал весь свет своими светящимися, только ей принадлежащими глазами.
Ирина отстранилась от матери и стала выбираться из-за стола, подошла к нему, и они заговорили о своём, взялись за руки. Ольга Сергеевна была поражена тем, как просто, без каких-либо оговорок, оставила её дочь, но сделала вид, что ничего не произошло. Неужели сама она не чувствует, что неприлично так, на виду у всех увлечённо шептаться с парнем, у которого, кстати, есть невеста, и об этом все знают… С ней непременно надо будет строго поговорить, решила она. Вскинула голову и натолкнулась на любующийся взгляд Гаврилы Матвеевича.
– Хороша у тебя девка! – сказал он.
– Девушка… – поправила его Ольга Сергеевна, совсем не обидевшись, а затем лишь, чтобы поговорить с ним. Он нравился ей всё больше, возбуждал интерес: старик, а моложе молодых. И на мужика не похож, хотя мужик, конечно же… Ну в самом деле, что за слова: «девка», «Сашка»…
– А ты не сердись на слова, мысли примечай, – сказал он, отложив гармонь. – Любуюсь я. Хороша. А внук-то у меня тоже пригож. Ну-ка присядьте сюда, – посадил он Сашу с Ириной в торец, за которым возвышался сам. Так и эдак поворачивая головой, любовался ими, призывал и гостей полюбоваться, и Ольгу Сергеевну.
– Как тебе видятся?
– Саша – довольно-таки мужественный для своих лет, – ушла от подсказанного ответа Ольга Сергеевна. Понимала, так было не совсем вежливо говорить, и потому принизила дочь, наказывая за недавнюю обиду. Пристально глядя на Ирину, проговорила раздельно:
– А Ирина ещё зелёная девочка!
– Молодая – просмеётся, зелёная – дойдёт, – подмигнул Ирине Гаврила Матвеевич.
– Да красавцы они писаные! Прямо голубки, – подхватила Галина Петровна и заходила позади молодых, ласково