Ученица Калиостро. Далия Трускиновская
Читать онлайн книгу.
Оба они были в длинных белых фартуках, но тем сходство и ограничивалось.
В Гринделе чувствовалась крестьянская кровь и кость, про таких детинушек по-русски говорят: кровь с молоком. Свои светлые прямые волосы он стриг коротко. А товарищ его был, ни дать ни взять, француз, да и не парижанин, а откуда-то с юга. Темные волосы кудрявились, и овал лица совершенно нездешний, впридачу Маликульмульк отметил нос с горбинкой и синеву на щеках и подбородке. Этому господину явно не хватало одного утреннего бритья. Кроме того, Давид Иероним Гриндель был статным молодцом, а предполагаемый француз – субтильного сложения.
– Добрый день, герр Гриндель, – сказал Маликульмульк, оставаясь у дверей и близко к столу не подходя; он знал свою способность цеплять и опрокидывать предметы, казалось бы, стоящие на столах и подоконниках очень прочно.
– Герр Крылов! – воскликнул молодой химик, улыбаясь. – Вы кстати – мы с Георгом Фридрихом завершаем опыт и собираемся в «Лавровый венок». Идем с нами!
Это заведение Маликульмульк знал. Кормили там неплохо, наливали пиво из местных пивоварен. К тому же посетителям было безразлично, кто сидит за соседним столом. В «Лавровом венке» он охотно наблюдал жизнь в лучшем ее, застольно-кулинарном проявлении.
– С удовольствием.
– Мой добрый товарищ Георг Фридрих фон Паррот, – Давид Иероним сделал в сторону француза жест, который пристал тонкой и длиннопалой руке аристократа, его же крепкая кисть с толстыми сильными пальцами лишь смешно растопырилась. – Он приглашен профессором физики в Дерптский университет, а в Ригу приехал сейчас, чтобы поработать со мной и за покупками. Георг Фридрих, позволь представить тебе герра Крылова, начальника губернаторской канцелярии и доброго моего приятеля.
Паррот строго посмотрел на Маликульмулька и поклонился.
Сразу стало ясно – этот неулыбчивый мужчина обладает крутым норовом, не ведает компромиссов, но природный сильный ум удерживает в границах его дурное отношение ко всему, что он почитает злом и беспутством, например, к обжорству.
– Я вижу, вы сегодня весь день трудились, – сказал Маликульмульк.
– Да и завтра поработаем, – отвечал Давид Иероним, гася спиртовку под ретортой. – Но сегодня я хвалился своими достижениями, а завтра Георг Фридрих покажет мне свои.
Паррот тем временем уже снимал длинный фартук.
Сборы были коротки. Простившись с герром Струве, они вышли на Новую улицу, по Малой Новой добрались к ратуше и рыночной площади, а потом, какими-то непостижимыми закоулками, – к Петровской церкви. По дороге Паррот рассказывал, что возрожденный к новой жизни Дерптский университет пока нищ, как церковная крыса: не имеет ни химической, ни физической лаборатории, ни кабинетов, ни анатомического театра, а студенты меж тем уже кое-как учатся, и что из них выйдет – непонятно; не создала еще Природа гения, который, слушая одни лишь лекции, вдруг станет хорошим врачом. Так что в Риге им заказаны приборы и понемногу