Ученица Калиостро. Далия Трускиновская
Читать онлайн книгу.
сконфузилась и сели.
Уж более полугода прошло с того дня, как изволил опочить император Павел Петрович и, соответственно, бразды правления взял новый государь. А все еще чиновный люд хранил испуг перед покойником и продолжал выполнять иные его несообразные распоряжения. С чего-то Павлу пришло на ум, что вся Россия должна обедать в одно время – в час. С ним не поспоришь, и светские дамы, которые, может, к часу только просыпались после бала, тут же шли к обеденному столу. Александр Павлович садился за стол не ранее двух, и все шло к тому, что он будет, как принято в Европе, обедать около пяти. Голицынская канцелярия тоже отправлялась обедать в два, как и сам князь. Однако стоило Маликульмульку встать – и старая память ожила.
Но сидеть до двух в канцелярии он не хотел. Лучше сбежать заранее, а то пришлют кого-то из слуг звать к княжескому столу. Голицын в Казацком и в Зубриловке привык, что стол накрывался на три десятка кувертов, и в Рижском замке ему недоставало сотрапезников, говорящих исключительно по-русски.
В «Петербурге» останавливалась богатая публика, там даже держали особые каретные сараи для экипажей почтенных гостей. Угощение было на все вкусы – в буфетной можно было перед обедом закусить на русский лад, для чего имелись икра, сыр, хорошая солонина, сухари, настойки, портер, венгерские вина и конечно же водка. Если же кому хотелось закуски на французский лад, ее подавали прямо к столу на подносе, и она включала ветчину и пармезан. Маликульмульк конечно же направился в буфетную. Он уже знал многих из прислуги, и его тоже запомнили.
– Добрый день, – сказал он пожилому буфетчику Гринману.
Больше ничего добавлять не понадобилось, тот уже сам налил стопочку, подал немецкое изобретение – бутерброд с солониной.
– Я уговорился встретиться тут с приятелями, – сказал Иван Андреевич. – Они должны приехать из Дерпта. Где тут у вас книга, куда вносят приезжающих?
Должность господина Крылова была буфетчику известна, и пока Маликульмульк, расположившись в креслах, вкушал свой бутерброд, мальчик принес ему толстую книгу с разграфленными страницами. В последние дни там никто из списка отравителей не появлялся. Этого можно было ожидать – «Петербург» не то место, где прячутся от полиции. И все же проверить следовало.
Затем Маликульмульк проследовал в обеденный зал, где спросил у метрдотеля, во что встанет ему французский пирог с дичью. Тот рекомендовал пирог за тридцать рублей или за пятнадцать талеров, которым за ужином могли бы насытиться пять-шесть человек. Большего для работы над пиеской и не требовалось.
Заказывая обед, Маликульмульк узнал, что привезли английские устрицы, по двенадцать рублей сотня. Подал голос Косолапый Жанно, однако Маликульмульк сказал: «Цыц!» Такие подвиги следовало совершать при большом стечении народа.
В «Петербурге» уже поняли, с кем имеют дело, и без лишних слов несли начальнику канцелярии двойные порции кушаний, начав со стерляжьей ухи. За ней последовали телячья