Возможно, ты обратил внимание на тот факт, что ситуация первого появления женщин на земле, первого в принципе, очень показательна, и странно знакома. Казалось бы, с тех древнейших пор произошло множество фундаментальных изменений, приход Чикшулубского метеорита, вообще, в каком-то смысле, обнулил человечество, и тем не менее, след того древнейшего события, по-прежнему на лицо. Под древнейшим событием, я, в первую очередь, подразумеваю факт вытеснения, изгнания женщин из древнейших первых людей, как, чего-то чуждого, неприятного, негодного. Удивительно, что в современных языках, до сих пор, несмотря на невероятное количество изменений, произошедших с ними, со времён гипотетического праязыка, до сих пор, совершенно естественно присутствует мужчина, как – человек, и женщина, как то, что определяется – относительно мужчины. Причём, мы можем видеть это, как в языках славянских, так и в языках европейских, и даже, казалось бы, совершенно ином, китайском языке. В русском языке, например, наименование “мужчина” и “женщина”, не являются первичными. Мужчина, это человек “мужьего чина”, и женщина – соответственно, “чина женьего”. “Чинить” – делать, то есть, “чин”, это твоя функция, что ты делаешь. Первичными, как ни странно, являются наименования – “муж” и “жена”. Муж – можущий, можащий, действующий, активный, а жена, сокращение от – замужена. То есть та, кто определяется относительно своего мужчины-мужа. Да, кто является неопределённым, почти безличным, ресурсом, сырьём, где-то там, за ним. Почему безличным? Можно вспомнить, как в знаменитом литературном произведении “Унесённые ветром”, официально именовали чету Скарлет и Ретта Батлера. Помнишь? Их именовали – мистер и миссис Рэтт Батлер. То есть, вся определённость, вся конкретика – это он, она же – лишь безличное наполнение этой конкретики, присоединяющееся к ней, обретающее её. И ведь это – не только тогда, и не