За Родину! За Сталина!. Владимир Бушин
Читать онлайн книгу.
Из всего сказанного Д. Эйзенхауэром можно было понять, что ему пришлось выдержать довольно серьезный нажим У. Черчилля, настаивавшего на захвате союзными войсками Берлина. По словам Д. Эйзенхауэра, его, как Верховного главнокомандующего, мало интересовал Берлин, так как советские войска стояли уже на Одере и находились от Берлина в четыре раза ближе, чем союзные войска: «Мы стремились в первую очередь взять Бремен, Гамбург, Любек, чтобы захватить немецкие порты, а на юге – Южную Баварию, Северную Италию, Западную Австрию… Черчилль категорически возражал против моих планов, считая, что дальнейшие действия союзных войск приобретают сугубо политическое значение… Он все еще требовал захвата Берлина и был не удовлетворен тем, что моими планами не предусматривается взятие Берлина. Черчилль настаивал перед Рузвельтом и Комитетом начальников штабов союзных войск, чтобы мы захватили Берлин раньше русских… Однако все атаки Черчилля в этом направлении были отбиты Вашингтоном, и я действовал в духе ранее принятых решений». Так, по воспоминаниям Жукова, говорил Эйзенхауэр в Москве после войны.
Но во время войны в Германии генерал думал и писал несколько иное. Английскому фельдмаршалу Монтгомери он признавался: «Ясно, что Берлин является главной целью. По-моему, тот факт, что мы должны сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на Берлин, не вызывает сомнения». И прибавлял: «Если у меня будет возможность взять Берлин, я его возьму» (Важнейшие решения. Перев. с английского. М., 1964. С. 318). А у него был для этого не потрепанный «последний батальон», как у фон Бока, а свеженькая почти 3-миллионная армия.
По некоторым данным, 28 марта Эйзенхауэр известил советское командование, что «Берлин не может быть объектом западных союзных армий, так как Красная Армия находится ближе к нему, чем союзные войска» (Дж. Эрман. Большая стратегия. М., 1958. С. 134). Однако позже, 7 апреля, он писал председателю Объединенного комитета начальников штабов: «Я первым признаю, что война ведется для достижения политических целей. И если Объединенный комитет решит, что стремление взять Берлин перевешивает чисто военные соображения, то я с радостью пересмотрю мои планы, чтобы осуществить такую операцию» (История внешней политики СССР. 1945–1980. Т. 2. С. 254). С радостью!.. Как видим, позиция американского генерала мало отличалась от страстного желания английского премьера. И трудно себе представить, что «атаки Черчилля» он отбивал так уж решительно, бесстрашно и кровопролитно. В беседах с Жуковым американец явно лукавил, а у того во время работы над воспоминаниями, видно, не дошли руки до соответствующих источников. Впрочем, тут, возможно, сыграло роль и политическое соображение: ведь книга писалась в «эпоху разрядки»… Но при всем желании у союзников ничего не получилось бы с Берлином: были далековато, а русские шли и шли вперед…
Легко можно представить себе Киселева, сидящего без головы в директорском кресле и успешно руководящего каналом ТВ-6. Но представить Великую Отечественную войну без взятия Берлина невозможно.