Двадцатый год. Книга вторая. Виктор Костевич
Читать онлайн книгу.
я не сразу ее узнала.
– И я.
– Я тоже.
Костя был ошеломлен.
– Почему?
– А потому ходила не в своей одежде.
– То есть как так не в своей?
В глазах у Кости потемнело. Что значит «не в своей»? Не по размеру? В мужской? В военной? В ковбойской?
– В косынке всё ходила, чисто баба, – сообщила первая соседка.
– Как мещанка, – уточнил сосед.
– Нет, как баба. Простая русская баба.
– Потом взяла и исчезла. При первых поляках.
– Как исчезла?
Костя не знал, что думать. Хорошо это или плохо. Если исчезла, значит ни про что ужасное, о чем боишься думать, услышать не придется. Но и про хорошее, стало быть, тоже.
– Исчезла. И Клавдия исчезла после. И девочка.
– Олеська, – подсказал сосед.
– И муж.
– Да нет. Муж, тот раньше уехал, ко Климентию брату на хутор.
– Точно. К брату. Олеськиному батьке. Только он вернулся потом. А исчезнул потом, вместе с Клавдией и Леськой.
– Исчез.
– Я и говорю: исчезнул. Ты меня тут русскому будешь учить?
– А после? – перебил нетерпеливо начдес. – После поляков?
– При буденовцах, как прискакали первый раз, то их никто не видел. Даже я.
– Верно. Дом стоял как нежилой. Я раз постучалась, не ответили. Даже Василя не видела.
– Какого еще Василя? – вконец потерялся Костя.
– Да кота ихнего. Не помните? Здоровенный такой котяра.
– Кота я помню, да, конечно, – устыдился Ерошенко. – А дальше?
– Котяра-то знатный. Серый.
– Девчонка говорила: величезный.
– Ах, хорошая девчоночка была.
– Лесечка-то? Да. С хутора, а воспитанная. Вежливая.
«Была»? Боже, о чем это они? Почему «была»? Ах да, она же исчезнула.
– А потом?!
– А потом, как поляки второй раз пришли, обратно их никто не видел. Не выходили.
– Мы и сами никуда…
– Тут такое было, товарищ…
– А поляк-то, поляк-то? – припомнил наблюдательный сосед.
– Какой поляк? – спросил почти механически Костя. Поляки его не интересовали. Польки тоже. Только одна. Тоненькая, с карими глазами.
– Поляк сюда ходил в погром с бутылками, – пояснила первая соседка. – Военный поляк. В зеленом френче и в шапке квадратной.
– Фуражке, рогатывка по-ихнему.
– Матеювка.
– Рогатывка, говорю. Матеювка круглая и серая, а эта квадратная и зеленая. С рогами, то есть углами.
– Я в окно его видела, – начала припоминать соседка. – Верзила, чисто медведь, рожа мрачная, не подойди, зарежет. Познанец, на погоне две полоски.
– Какие две? – возмутился наблюдательный. – Одна! И тоже мне, нашла верзилу. У кого что болит… Мелкий, щерился, сиял как пряник. Песенку всё пел. Про казаков. Станет тебе познанец по-нашенскому петь? Ясное дело, из Царства.
Поляк… В погром… С бутылками… Верзила… Мелкий… Мрачный… Щерился, сиял… Про казаков… Познанец,