Все "романтические" грёзы разбиваются об скалы нерадужной реальности, когда сквозь кирпичную кладку, уже ближе к ночи, начинают разноситься голоса. Блин, опять к нему компашка заявилась. Им там что, мёдом намазано? Устроил притон.

      По первой приглушённое бормотание легко перекрывается сериалом, но громкость начинает с каждым разом повышаться в соответствии с эмоциональным диапазоном уникумов, что снова глазеют футбольный матч. Диванные аналитики, блин, нашлись.

      Терплю, сколько могу, но когда собираюсь ложиться спать ― не выдерживаю. Ну нет сил, правда. Ладно, когда у самой что-то перебивает их вопли, не так долбит по мозгам, но в тишине это слушать невозможно. Причём у сестры в комнате всё тихо, вся орава топчется именно с моей стороны.

      – Иди послушай серенады мартовского кота, ― зову её за собой. Пусть оценит.

      Оценила.

      – Фига акустика, ― посидев пару минут и угорая с отчетливо доносящихся комментариев, присвистывает она. ― Я раньше не замечала.

      – Потому что раньше там никто не жил.

      – Но других соседей же так не слышно. Не, иногда скандалят и дети как слоны топают сверху, но всё равно. Не так громко. Эй, спартаковцы, ― рыкает сестра, хорошенько приложив кулаком по стене. ― Громкость убавьте.

      – Я ж уже говорил: нужно тише ― приди и сделай, ― долетает в обратку.

      – Вот говнюк. И почему ты до сих пор не разбила белочке его орешки? Ты ж вроде не трусиха.

      – Не трусиха, но одной идти туда, где топчется непонятно сколько мужиков и порой слышны звуки оргии как-то не улыбается.

      – Ничёсе, они и так умеют отдыхать? Завидую, ― Лизка решительно встаёт, разминая до хруста пальцы. ― Ну что, пошли?

      – Куда?

      – Туда. Нас же позвали. Невежливо отказываться. Ты теперь не одна, а вдвоём не страшно. Где наш веник? Сейчас разгоним этих болельщиков.

      Ууу, а сестра завелась. Реально пошла за веником. Боюсь, щас у кого-то телек отрастит крылышки и полетит из форточки. Искать других хозяев.

      Глава четвёртая. Ну что, будем знакомы?