Адриан. Михаил Ишков
Читать онлайн книгу.
и соблазнительней, ведь двойная флейта – лучший инструмент для разговора о том, что смертные называют любовной страстью. Все равно в ее игре, увлекающей грубо, зовущей голосисто, не было намека на истину. Фальшь ощущалась не в переборе звуков, а где-то в глубине мелодии. Возможно, такова была манера ее педагога, но, если принять техническое совершенство, с каким Эвтерпа справлялась с трудными пассажами, это должен быть очень дорогой учитель. Откуда у крестьянской девушки, выросшей в заброшенной деревушке на Евфрате, такие средства? Кто оплатил учебу? У Публия был особый нюх на опасность. Ранее он без раздумий рискнул и сыграл бы с Эвтерпой в опасную игру. Победа осталась бы за ним, потому что его мужская сила ломила всякое, самое крепкое, женское сопротивление. Он и с Эвтерпой справится, однако на это необходимо время, а вот времени у него не было. Он никак не мог сидеть у моря и ждать погоды. О том напоминала императрица, заставившая его унять любовный пыл. О том же напоминал Лупа.
Поразмышляв на досуге, он приказал выяснить все об этой девице – кто она, откуда, как попала в логово елказаитов. Потребовал от Флегонта посадить к пленным толкового человека, который бы изнутри следил за фанатиками и выяснил, кто помог бежать Епифанию. Носом чуял – здесь возможна крупная пожива. Может, эта девица – вовсе не Эвтерпа, а лишь хитроумно назвалась ею, чтобы привлечь к себе внимание известного любителя сладкозвучной поэзии? Тогда кто надоумил ее взять это имя?
Может, подвергнуть пыткам?
Исход неясен, женщина может проявить твердость.
Попытаться приблизить ее к себе, овладеть ею?
Она только и мечтает об этом.
Он внезапно уверился – она только и ждет, когда можно будет вползти в его постель, вцепиться в его душу!
Конечно, он не допустит этого, но, имея дело с женщинами, никогда нельзя сказать, что ты просчитал все до конца.
Вспомни Зию!
Приютив дакийскую кошку, провернув с ней занятное дельце, касавшееся отмщения меднолобому префекту – они ловко выставили его дураком, – он тоже полагал, что это ненадолго. А как вышло? Пришлось с кровью отрывать наложницу от сердца. Хорошо, что этот ломоть можно было считать отрезанным напрочь.
На глазах выступили слезы.
Если бы не Рим, не власть, не вынужденная смертельная схватка за жизнь – не за власть, а просто за существование, потому что никто из победивших претендентов не расщедрится и на лишний час жизни для него, – он никогда бы не отпустил от себя эту неласковую, жгучую, чрезвычайно энергичную, порой неумеренно громкую, порой капризную, всегда беспокойную, постоянно что-то затевающую, обожающую всякие сплетни и слухи, с удовольствием повторяющую всякую чушь, но такую прелестную женщину! Чего-чего, а вилл у него хватает, достатка тоже…
От чего можно спастись, лишившись разума? Разве что от жизни!
Он вернулся в кабинет, решительно вскрыл письмо, помеченное тремя косыми крестами. Он был готов узнать что-то совсем страшное, грозившее ему немедленной гибелью.
Душа