Три года революции и гражданской войны на Кубани. Д. Е. Скобцов
Читать онлайн книгу.
постах, как Скидан, Филимонов и др.
В массе были учителя, из них же прапорщики, хорунжие и другие офицеры производства военного времени. Были доктора, ветеринары, фельдшера и пр.
Две-три женщины явились уполномоченными от населенных пунктов.
Основную массу народных уполномоченных составляли, однако, от казаков – хлеборобы, из них много бывших и настоящих станичных и хуторских атаманов.
Многоразличные органы революционной власти не подумали об удобствах размещения многоликого выборного «хозяина земли кубанской». К тому же затянувшаяся война наложила свой отпечаток общего упадка на внешний облик города; многие здания были раньше реквизированы под лазареты, под всякого рода продовольственные, военно-промышленные и другие комитеты.
Для размещения съехавшихся депутатов оставались лишь полуподвальные помещения, да во время пасхальных вакаций свободные школьные здания и т. п. В этих импровизированных общежитиях уполномоченным пришлось уплотняться до последнего предела. О поддержании в них правил внутреннего распорядка не могло быть и речи. По ночам одни собирались засыпать, когда другие просыпались или приходили с запоздалых прогулок. При общем гвалте трудно было сосредоточиться, поразмыслить о подлежащих рассмотрению вопросах.
И под общие заседания съезда был отведен малоудобный кинематографический зал, узкой полосой вытянувшийся от тыловой стороны двора к выходу на Красную улицу.
Комиссии же съезда были принуждены кочевать по городу, выискивая для каждого данного случая свободное помещение.
Рассаживались депутаты и зале заседаний по отделам, т. е. по фракциям чисто географического значения.
Преобладавшее настроение съехавшихся можно было определить как вообще агрессивное в отношении представителей многоразличной исполнительной власти. Всякая попытка (со стороны последних), которую можно было заподозрить в желании «руководить», прерывалась в корне:
– Исполнительная власть да подчинится законодательной…
Жертвой превратностей судьбы оставался на съезде комиссар Временного правительства К. Л. Барлиж. Ему то не давали возможности говорить, то дело доходило до неумеренных оваций: на руках выносили из собрания под крики «ура».
Как правило, наблюдалось, что неумеренная лесть «суверенному народу» только в исключительных случаях вызывала насмешку, вообще же принималась благосклонно. Тон же назидания или какого-либо намека на былые заслуги кого-либо в прошлом не выносился:
– Долой! Довольно…
Немало времени съезд потратил на выслушивание приветствий и на другие неизбежные тогда доказательства «праздника революции».
При наименьших разноречиях прошел вопрос об отношении к войне. Всеми она воспринималась как явление, находящееся вне воли людей, во всяком случае, вне воли этих людей, которые собрались здесь в кинематографе; все желали ее скорейшего окончания, но пораженческих тенденций не было ни среди казаков,