Лето, в котором снова ты. Анастасия Борисова
Читать онлайн книгу.
Наследника у него не было, а стар уже был. Взял меня подмастерьем, обучил всему, что сам знал. Так стал я кузнецом, а жил у него же в каморке на кузнице, она недалече от избы его была. Сам кузнец умер вскоре, у него дочь осталась. Есения. Красавица, каких мало, кроткая да добрая, – Саша улыбнулся, предаваясь воспоминаниям, а у Оли сердце ухнуло вниз от осознания, что он сейчас скажет.
– Не выгнала она меня с кузницы отца. Тяжело девице в доме-то одной, но не жаловалась, редко о помощи просила. А я… Устал я тогда, Олюшка, один быть. Человеку нужен человек. Надежда вновь с тобою встретиться угасла давно. С ведьмой близости искать – даже звучит странно. Стали мы с Есенией поддержкой да опорой друг другу. Полюбили крепко. Да и повенчались потом тихонько в церкви. Жить стали в доме старого кузнеца.
Оля старалась не выдать слез. Невыносимо было знать, что жених её женился не на ней. Ладно – женился, а то ведь – полюбил… Уняв предательски дрожащие плечи, Оля глубоко вздохнула и спросила:
– Она скоро придёт, да? Это тот самый дом?
Саша глубоко вздохнул.
– Дом-то тот, да не придёт она. Никогда уж не придёт…
Оля подняла заплаканное лицо и вопросительно поглядела на Сашу.
– Умерла она в родах. Уже 4 года, как нет их. Один я остался. Ни жены любимой, ни дочери. Девочка у нас. Была.
Саша закрыл лицо руками и зарыдал.
– Дурак! Не хотел к ведьме на поклон идти! А повитуха деревенская не справилась. Не вытащила, не спасла их. Гордость моя их сгубила… Побоялся долга перед ведьмой… Трус…
Оля не сдерживаясь, рыдала рядом. Сердце разрывалось от обиды, а ещё от жалости к Саше. Хотелось злиться и обвинять его, да не получалось. Было бы легче, знай она, куда эмоции направить, да он ведь был не виноват. Не по своему желанию попал сюда. И жил, как мог. И ждал её долго. А теперь корит себя за смерть любимой, и от того ещё поганее становилось у Оли на душе.
Саша утер слезы и сгреб Олю в охапку, крепко обнял её и поцеловал в макушку.
– Ты прости меня, Олюшка, что не встретил, как должно, тебя. Трудно мне. И видеть тебя трудно, и стыдно перед тобой. И по Есении тоскую, любил её ведь. И себя виню, что не сберег жену и дочь. Дай мне время, слишком много всего произошло.
Оля прижалась к его груди и зажмурилась. Страшно было спрашивать, но не знать наверняка – невыносимо.
– Ты больше не любишь меня, ведь так?
Саша промолчал и обнял её чуть крепче.
– Я помню, как любил тебя. И как невыносимо тосковал по тебе, когда загремел сюда. Но столько лет прошло… Чувство такое, что обнимаю сейчас одноклассницу, в которую был влюблен ещё совсем мальчишкой. Вроде тепло и хорошо на душе, но страсть ушла, и есть лишь ностальгия.
Оля потерла грудь в районе сердца, неосознанно пытаясь унять боль в душе. Оказалось, что может быть ещё больнее. Он не только полюбил другую и заделал ей ребёнка, но и её, Олю, забыл.
Забыл, как носил на руках, как красиво ухаживал и добивался её внимания. Забыл обо всем, что их связывало…
Осознание шарахнуло, будто молния. Оля прервала