Эвакуация. 1941—1942 гг.. В. П. Лукьянин
Читать онлайн книгу.
признавая эвакуацию «одной из ярчайших страниц истории Великой Отечественной войны»[8], глубокого погружения в эту тему избегала – надо полагать, из-за того, что эта страница не очень выигрышно смотрелась в галерее «славных побед». Содержательные (отдадим должное) главы об эвакуации включались, как правило, в работы панорамного плана (что-нибудь вроде «Уральский тыл во время войны», «Советская экономика в период войны» и т. п.); в таком контексте они выгодно подчеркивали глубину пропасти, из которой пришлось выбираться стране под мудрым руководством… Сталина? Партии? Это уже детали, ибо по-настоящему сложная проблема для историков, работавших в условиях идеологической цензуры, заключалась в том, что надо же было как-то объяснить читателям, под чьим руководством и почему страна свалилась в ту гибельную пропасть. «Вероломство противника», «внезапное нападение» – такими «флажками» была отмечена черта, переступать которую им возбранялось. Специальной директивы не было, но механизмы идеологической защиты работали безотказно, крамольным мыслям ходу не дали бы точно.
А постсоветские (нередко почему-то мстительно-антисоветские) историки перво-наперво отвергли прежнее табу: изобличить «мудрое руководство» (хоть Сталина, хоть партии) стало их навязчивой идеей. Одним из редких отступлений от этой тенденции стала цитированная выше глава «Эвакуация как составная часть перестройки экономики в военное время» в 7‑м томе 12‑томника «Великая Отечественная война»: спрессованный в ней обширный массив фактов не встроен в матрицу старой или новой парадигмы. Правда, этой добросовестной работе компетентных историков, на мой взгляд, недостает концептуальной целостности.
Так или иначе, бросается в глаза, что количество книг и прочих публикаций, посвященных катастрофе первого дня войны, в нашей нынешней исторической литературе, пожалуй, сопоставимо с объемом всего, что написано об остальных 1418 днях, включая и победное 9 мая, вместе взятых, а вопрос о том, по какой причине ход войны повернулся от катастрофы к победе, вообще не обсуждается.
«Но победа все-таки была?» – спросите вы. Ответы услышите разные. Кто-то польстит вашему национальному самомнению: дескать, русские долго запрягают, да быстро едут. Другие попугают откровениями о штрафбатах, заградотрядах, «заложниках» фронтовиков – семьях, оставшихся в тылу. Или порассуждают о победительном ленд-лизе. А то и вовсе представят победу как поражение. По крайней мере, как победу «режима» и «поражение» народа.
Общим же для всех этих вариантов, изобретенных «свободной мыслью», остается убеждение, что бездарное «большевистское» руководство, ответственное за катастрофу 22 июня, в принципе неспособно было предпринять что-то разумное для спасения страны. «Слаженное хозяйство» во время войны – «заведомая ложь»: как оно станет слаженным, если даже в мирные предвоенные пятилетки развивалось бессистемно, импульсивно, по принципу «давай-давай»? И спасительная роль эвакуации – «очередной
Великая Отечественная война. 1941–1945: энциклопедия. С. 801.